Философско-культурологические исследования

УДК 130.2

Н. В. Романова

Актуальность нашего исследования заключается в том, что культуротворчество направлено на ценностную определённость и постоянство традиции, но именно здесь проявляет себя основное противоречие культуротворчества: каждый индивид, воспроизводя культуру, создает собственный инвариант подражания, однако этот инвариант является определённым отклонением от доминирующих образцов ценностных моделей (норм, правил, ритуалов) культуры. Накопление индивидуальных отклонений приводит к конфликтам старых и новых ценностных ориентаций общества и, как следствие, преобразованиям системы доминирующих ценностей и самой культуры. Именно поэтому в каждом обществе существует противоречие между необходимостью обеспечения воспроизводства ценностей как основы стабильного существования общества и трансформации ценностей как основы динамики и развития общества. В любую эпоху традиции являются силой, позволяющей сохранять социальную идентичность аксиологического тезауруса культуры и единую картину мира, при этом в любую эпоху творчество оказывается одной из составляющих этого тезауруса, что обеспечивает историческую динамику культуры, однако именно в эпоху Возрождения меняется важнейший историко-аксиологический акцент. Традиции, общество и религия становятся второстепенными относительно творчества, личности и науки. Творчество, на которое способна личность, а не общество, которое сохраняет традиции, научный разум, который способен объединить творческие личности, а не религиозная вера – эти аксиовекторы социоперформации (системного коллективного движения) становятся ключевыми и проходят длительный этап собственного утверждения.

Ценностные ориентации способны образовывать единый культурно-исторический тезаурус, сердцевиной которого являются культурные константы антропологического типа. Наиболее общими типами ценностных ориентаций культурно-интегративного характера, на наш взгляд, являются ценностные ориентации двух культурных надсистем: традиционной и инновационно-креативной (новаторской) [8, с. 71–76]. Потребность в выявлении сущности ценности в её связи с культуротворческой деятельностью в системе ценностных ориентаций обусловила обращение к рассмотрению систем ценностных ориентаций традиционного и инновационно-креативного культуротворчества.

Таким образом, перед нами стоит задача проанализировать ценностные ориентации традиционной и инновационно-креативной культуротворческой деятельности. Их наиболее общие характеристики системы ценностных ориентаций можно представить следующим образом.

Каждый культурно-исторический тип культуротворчества в рамках той или иной надсистемы разворачивается вокруг определённого антропологического типа, идеала человека, который собирает вокруг себя все регулирующие аксиовекторы общественного движения. Эти ценности не просто выбираются человеком, а фиксируются в его сознании и в целом формируют его сознание в ходе социализации, воспитания, миметично-имитативных практик вхождения в социум через культуротворческую деятельность, которая, в свою очередь, транслирует через себя культурные константы, культурный канон и картину мира. В целом онтогенез ценностей представляет собой именно создание человека – создание социально-адаптированного индивида, который включён в ту или иную систему ценностных ориентаций.

В системе ценностных ориентаций традиционной культуры, став частью общества, человек полностью остаётся в рамках культурного канона, не стремится его разрушить, лишь поддержать или восстановить, не противопоставляет свои аксиовекторы персонального движения аксиовекторам коллективного движения или, по крайней мере обычно, не добивается успеха в этом. Изменение тезаурусов культурного канона в традиционной культуре происходит медленно и случайно, скорее вопреки, а не благодаря основным тенденциям исторического развития. Таким образом, общей ценностной ориентацией, характерной для обществ с выраженной традиционной культуротворческой деятельностью (архаического, древневосточного, античного и средневекового), является реализация культуротворчества посредством воспроизводимых традиций, которые продуцируют традиционные социальные институты. Процессуальная сторона культуры полностью зависит от традиции как принципа культурогенеза и её ценностных ориентаций. Субъект культуротворческой деятельности традиционного типа является деперсонифицированным и представляет собой весь существующий социум, бессознательно и сознательно сводя девиации своего индивидуального движения к нормам социоперформации (системному коллективному движению). Поэтому для традиционных культур в первую очередь важны не персоналистические, а социальные ценностные ориентации, то есть аксиологическая векторизация антропологического типа как коллективного движения и в рамках коллективного движения. Представления человека о мире и обществе в традиционной культуре в первую очередь репрезентируются через мифологически-религиозный дискурс, который легитимизирует аксиологические векторы социального движения человека и выступает как основной способ выражения ценностных ориентаций.

Общей ценностной ориентацией, характерной для обществ с инновационно-креативной культуротворческой деятельностью (ренессансного, нововременного и современного), выступает творчество, стремление к созданию новых техник и форм деятельности и поведения, кардинальные преобразования общественного и природного бытия. Здесь формируется и развивается персональное движение, раскрывающее себя в создании личных ценностей, личных векторов движения. Для аксиологической репрезентации представлений о мире в первую очередь используются дискурсы науки, искусства и политики.

В отличие от системы ценностных ориентаций традиционной культуры, в системе ценностных ориентаций инновационно-креативной культуры человек стремится стать личностью, то есть стремится к признанию своего личного тезауруса и модели социоперформации общественно значимыми способами, стремится старый тезаурус и модель разрушить или скорректировать и часто достигает в этом успеха. Скорость филогенеза ценностей в креативной культуре чрезвычайно высока за счёт ряда обстоятельств. Во-первых, это рационализация ценностей. В инновационно-креативной культуре рациональная составляющая ценности становится более выразительной благодаря большей рациональности самой культуры. Аналитика аксиовекторов социоперформации выделяется из переживаний, порождаемых культурными константами, и вводит рефлексию между переживанием и оцениванием. Это приводит к возникновению следующей причины ускорения филогенеза ценностей, а именно к формированию альтернативных серий тезаурусов и имитативно-миметических моделей. Рефлексия оценивания фиксирует разнообразие и относительность аксиологических тезаурусов. Со временем информация о возможных тезаурусах растёт, что делает их в принципе допустимыми и приемлемыми даже в том случае, когда еще недавно они считались антиценностями (деривациями социоперформаций). Это обстоятельство повышает роль личности в культуре и роль её творческой деятельности, в том числе и в сфере ценностей. Создание новых аксиологических тезаурусов является важнейшим обстоятельством, которое увеличивает скорость филогенеза ценностей в инновационно-креативной культуре. Если возможно признать социальными регулятивами и те цели деятельности, которые ранее выступали как антиценности, то возможно не просто делать переоценку ценностей, но и создавать новые ценности.

Исходя именно из такой характеристики основ ценностных ориентаций в традиционной и инновационно-креативной культуре, мы подходим к анализу ценностных ориентаций в различных типах культуротворческой деятельности. В первую очередь мы рассмотрим традиционную культуру, которая является не только исторически первой формой культуры, но и базисом для вариаций и генераций смыслов и артефактов инновационно-креативной культуры.

Первой разновидностью традиционной культуры является архаическая, которая возникает как результат длительного эволюционного перехода, в рамках которого у человеческого коллектива появляется ценностно ориентированное отношение к миру (целесообразно-значимая векторизация социального движения). Культура неоантропов является классическим типом архаической традиционной культуры и культуротворческой деятельности [8, с. 136–142]. Культурные константы синкретического переживания единства мира позволяли первобытному человеку чувствовать свою взаимозависимость с природой. В архаическом культуротворчестве невозможно говорить об отдельных независимых аксиовекторах социального движения. В архаической культуре традиция ограничивает возможности свободного культуротворческого отношения к миру: «Нормативные предписания пронизывали все аспекты жизни людей: во взаимоотношениях внутри семьи и общины, между родственниками и свояками, соплеменниками и чужаками, представителями разных поколений и различных ритуальных групп и другими, всюду действовали неписаные правила, основанные на традиции, которая идёт от предков» [7, с. 394]. Ценность человеческого рода и его воспроизводство как фундаментальная ценность архаической традиционной культуры выражается в сосредоточении всей архаической культуры вокруг отношений внутри родового коллектива. Ни одна из культур, которые относятся к тому или иному историческому типу, никогда не уделяла такого пристального внимания системе отношений между членами рода, как архаическая.

Данная культура в первую очередь формирует свой аксиологический тезаурус культурного моделирования и трансляции деятельности вокруг ценности воспроизводства человеческого рода. Эта ценность закрепляется в информационно-знаковых наборах религиозных систем магического характера – тотемизме, который утверждает родство с животным миром, и шаманизме, который утверждает способность человека на правах части природы влиять на неё, сохраняя и её, и себя. Эти практики сопровождались целым ореолом символической семантики сексуально-магического характера, определялись структурой отношений родства, воспроизводились в ряде ценностных моделирующих систем, например первобытного искусства.

Основным способом репрезентации архаичной системы ценностных ориентаций был магический миф и основанный на нём ритуал. Этот миф рассказывал о возникновении мира в ходе героической деятельности первопредков людей, которые имели миксантропические или даже зооморфные характеры. Возникновение мира и людей увязывалось друг с другом, и в дальнейшем их взаимозависимость ощущалась как возможность и обязанность человека подкреплять существование мира и своё собственное существование своими активными действиями. Основанные на мифе ритуалы пронизывали всю повседневную жизнь человека, и прежде всего его семейные и производственные отношения. Каждый этап какой-либо совместной деятельности аксиологически фиксировался с помощью основанных на мифе ритуалов. Норма для человека архаической культуры всегда была дана как ценность, значимый регулятивный вектор его стремлений и действий, данный через культурные константы и неотъемлемый от окружающего мира.

Архаическая традиционная культура сменилась классической традиционной культурой благодаря неолитической революции, которая стала ключевым моментом в истории человечества. Все достижения неолитической революции сущностно описываются термином «производящее хозяйство» [4, с. 25–30], которое выражало зависимость человека от природы, естественного плодородия и человеческой удачи. Производящее хозяйство традиционной классической культуры тоже зависело от случая, но в значительно большей степени было результатом систематического труда человека, который модифицировал природную среду в благоприятном для него направлении. Если раньше разделение труда представляло собой только разделение операций в структуре единой деятельности, то теперь оно стало совокупностью различных видов деятельности: крестьянская и военная, управленческая и ритуальная, торговая и ремесленная. Производительность труда, выросшая в десятки раз, создала условия для формирования избыточного продукта, который можно было обменивать и продавать, а следовательно, для формирования рыночных отношений, классов и защиты результатов, то есть собственности, со стороны государства. Государство стало необходимой формой существования еще и потому, что общество невероятно усложнилось благодаря дифференциации и профессионализации деятельности, увеличению количества типов социоперформаций с соответствующими имитативно-миметическими моделями [3, с. 98–113].

Классическая традиционная культура с соответствующей культуротворческой деятельностью отличается от архаической традиционной культуры как формой, так и содержанием. Общество, природа, культура и человек начинают ощущаться как тесно взаимосвязанные, но уже самостоятельные компоненты бытия. Если первобытный социум и человек чувствовали себя частью природы, то человек классической традиционной культуры скорее склонен чувствовать себя специфическим компонентом мира, который порой даже противостоит основным законам космоса [15, с. 146–147].

Содержательно классическая традиционная культура отличается от архаической изменением ценностных ориентаций. Протоканоническим основанием аксиологической разметки картины мира продолжает оставаться ценность общего, ценность коллектива. Однако первоначальная ценность рода, которая восходит к инстинктивной жажде видового самосохранения, сменяется ценностью космоса (упорядоченного мира), в состав которого входит человек и зависимость от которого понимается как основное условие собственного выживания. Космос традиционной культуры может быть различным. Это как социальный, так и природный космос [13, с. 42–47]. Социальная его сторона – демократический полис, сословно-деспотическое государство, военно-демократическое племя – включает в себя ценностные и материальные параметры, которые составляют основу бытия того или иного типа культуры. Природа – это уже величественное пространство, разделённое на своё близкое и отдалённое чужое, от которого зависит жизнь и которое может быть изменено [4, с. 95–101].

Архаическая традиция имела инстинктивный характер, классическая традиция имеет характер исключительно культурный, сформированный социумом и человеком, однако она ещё хранит жизненную непосредственность. Архаическая религия была магической практикой подтверждения причастности человека к миру, религия классической традиционной культуры – это уже вероучение, которое рисует космос, расколотый на сакральный и профанный миры, и утверждает трансцендентность сакрального мира и трагическую тоску по нему профанного мира [10, с. 134–160].

Однако аксиодинамика классической традиционной культуры не только утверждает ценность космоса и положение человека в нём, но и впервые ставит под сомнение эту ценность. Социально-экономические условия жизни, основанные на росте значимости благосостояния, ремёсел и торговли, формируют и отношение к человеку, которое объективирует, опредмечивает, которое выражается в формировании официальной и народной субкультур, сведении ценности женщины и ребенка до уровня домашнего скота, возникновении жестоких форм рабства. Социально-экономические катаклизмы, которыми богата история раннего земледелия, также деформировали аксиологическую структуру архаических представлений о человеке [17, с. 60–63].

Оседлый образ земледельческого хозяйствования привел к возникновению сложной материальной и духовной культуры, к накоплению богатств и формированию частной собственности, упорядочению в иерархии различных видов социальных отношений. Эта иерархия, эволюционируя в сторону централизации и единства, привела к организации правовых институтов. Возникают государства и города. Власть становится наследственной, единоличной и абсолютной. Собственность концентрируется в руках главы и аристократии. В. Массон отмечает, что существование и взаимодействие аристократической и народной субкультур (от обоюдного неприятия к взаимообогащению) – специфическая черта культурного комплекса первых цивилизаций [12, с. 3]. Земледелие способствует появлению дифференциации труда и имущественных различий принципиально иного уровня, то есть таких, которые оказываются способными окончательно закрепить определённые социальные свойства за теми или иными людьми и их потомками. На смену родовой структуре общества приходит другая – классовая [6, с. 140–150].

Следствием дифференциации труда являются первые формы ценностной индивидуализации культуры, вычленение значимости персоналистических векторов в организации и регуляции социального движения. На смену коллективному субъекту «приходит новый индивидуальный субъект во всей глубине его представленности – индивид, группа, в том числе большая семейная община, город, общество и т. п.» [16, с. 190]. Индивидуализация социоперформаций в этих условиях гораздо ярче проявляется в утверждении более высокой ценности правителя, чем рядового земледельца.

Наиболее полно этот принцип индивидуализации реализуется в античных (древнегреческих и древнеримских) ценностных ориентациях. Однако не стоит путать индивидуальность и личность. По мнению А. Ф. Лосева, «человеческое в античности есть только человеческое, но отнюдь не личностно человеческое» [11, с. 62]. Именно такое отношение порождает духовную созерцательность и творчество, античный человек (особенно аристократ) находит некоторую дистанцию отстранения от своего мира и позволяет себе изменять его.

Античная демократия вышла из первобытнообщинной демократии и выразилось в общительности, публичности. Ф. Ф. Зелинский пишет: «Весь город был как бы одним большим домом. Достигалось это сближение и большим гостеприимством, и связями внутри родов и фил, и общим воспитанием детей, и избирательной системой государственной жизни, и праздниками с их развитой агонистикой, и, пожалуй, больше всего – страстью афинян к беседе, к тому, чтобы отразить в себе каждого, кто встретится, и себя отразить в нём» [5, с. 130]. Сначала только аристократия реально принимала участие в управлении государством, затем к ней присоединились разбогатевшие купцы, а во времена Перикла все свободные граждане (в первую очередь ремесленники) получили доступ к общественным должностям, поскольку эту работу начали оплачивать. Сформировалось классическое разделение власти и представление об аксиовекторизации социоперформации на основе закона (ценности закона), а не только социального движения на основе обычая (традиции). Это было следствием рационализации обычаев, которая стремилась обосновать их право на существование и превратить в эффективные социальные нормы, регламентирующие демократические основы политической сферы.

Античная культура была традиционной, но этот тип традиционности был особенным, в его сути были заложены инновационно-креативные аспекты, поскольку традиция не только существовала на фоне творчества, но и предполагала творческое отношение к миру. Традиция указывала на творчество как на ценность, поскольку античное общество испытывало натиск духа инноваций. Новое возникало повсюду: в кораблестроении и мореплавании, в сельском хозяйстве и ремесле, в политике и философии. Так, Л. С. Васильев отмечает, что «античные греки не были жёстко скованы нормативной традицией, имели высокую степень свободы мысли, творчества, поиска и поэтому были склонны к экспериментам, порой радикальным нововведениям, переменам во всех сферах своего существования» [2, с. 104].

Одновременный поиск (установление) идеала и соответствий ему в реальности есть обратная сторона античного обоснования традиции. Одно обоснование соревнуется с другим, их количество увеличивается. Агон (дух соревнования) и страсть увековечивать собственные достижения (в новой форме традиции или новой причастности к старой традиции, вроде увековечения греческих победителей Олимпийских игр или римских военных триумфаторов) начинают побеждать стремление следовать авторитету прошлого.

Большинство форм деятельности античного человека были пронизаны духом соревнования и игры – суть следствие творческого отношения к миру и одновременное раскрытие творческого потенциала. Победа в соревновании имела для античного человека почти такое же значение, как спасение души для средневекового человека, так как она дарила славу и при жизни, и после смерти.

Соревнование неотделимо от досуга: «Понятие досуга отнюдь не было синонимом обычного разгильдяйства и уже очень рано стало ассоциироваться с высшими культурными ценностями» [1, с. 211]. Досугом «от государственных и военных трудов аристократия воспользовалась для того, чтобы создать идеалы духовной культуры» [5, с. 73]. Пир (обычный обед – симпозиум) открывал перед человеком особую сферу досуга. Ценностная семантика отдыха, дружбы, гостеприимства, творческого веселья образовывала единый комплекс, настолько привлекательный, что он остаётся понятным и близким и в наше время.

Таким образом, ценности античного общества по своей сути были ценностями граждан – полноправных жителей полиса. Их своеобразие и отличие от ценностей традиционных обществ заключалось в высокой степени свободы и независимости их субъектов от практической деятельности, сравнительно высокой образованности, направленности к рациональному решению смысложизненных и общественных проблем. В связи с этим наибольшей ценностью здесь было то, что существенно влияло на внутреннее (нравственное) и внешнее (креативное) развитие человека. Наибольшей ценностью был сам полис как единство свободных граждан. Выделение человека из мира природы и физических объектов, которое началось в классический период, происходило без вычленения его из социума (полиса), и в этом заключалась главная особенность мировоззренческих ценностей данного периода развития цивилизации.

В сравнении с античной культурой средневековую можно охарактеризовать как последовательно традиционную, однако формально её имитативно-миметические модели социоперформаций совпадают с традиционализмом архаической культуры [14, с. 274]. Однако содержательно традиционализм социоперформаций Средневековья является высшей формой исторического развития традиционной культуры, которая синтезирует достижения всех ключевых типов хозяйствования и культуры прошлого. Этот традиционализм обогатился рациональным обоснованием, порожденным античной культурой. Но средневековая культура не ищет новых рациональных оснований и творческих дополнений к своим традициям и верованиям, она использует рациональность для углубления и структурирования традиции.

Средневековая культура и присущая ей система ценностных ориентаций представляют собой структурированное единство. М. М. Бахтин выделяет два образующих элемента: народную (смеховую и пародийную) и официальную (серьезную) культуру. М. С. Каган выделяет ещё два компонента – аристократическую и городскую культуры [9, с. 295–296]. Ценностные системы различных субкультур Средневековья формируются вокруг ценности спасения души – аксиологического фокуса средневекового тезауруса. Все средневековые религии утверждают эту ценность как доминирующую цель социальной жизни и деятельности: буддизм с его аксиологией благого преобразования кармы и пути к нирване; христианство с его аксиологией греха, покаяния и спасения; ислам с его аксиологией священного джихада и райского вознаграждения за повиновение божественным заповедям; зороастризм с его аксиологией зависимости космического утверждение добра от личного выбора его человеком. Забота о спасении себя становится частью преобразования мира, модификации бытия в соответствии с ведущим идеалом средневековой картины мира.

Однако средневековая культура характеризуется не только единством ценностных ориентаций на основе доминирующего идеала, но и многообразием вариантов этого единства. Вокруг инварианта располагались четыре ценностные модели, которые породили соответствующие субкультуры Средневековья. Аристократия и её военные организации (ордены, воинские подразделения), церковь (храмы, монастыри, университеты), крестьянская и городская общины (с гильдиями, фратриями и другими структурными единицами) выработали собственные интерпретации основной ценности Средневековья. Спасение души становится возможным с помощью разных способов и по-разному понимается представителями различных субкультур, его обеспечивают различные социальные институты, и он запоминается в различных формах духовной и материальной культуры. Каждая субкультура выделила в антропологической модели свой идеал человека – земледельца, воина, священника, буржуа, с соответствующей им моралью, которая наследует древние и новые традиции, стремится достичь святости путём ритуального очищения, военного подвига, священного общения с Богом и творческой солидарности со своими товарищами.

Аксиовекторы средневековой культуры и культуротворчества в первую очередь формировались вокруг храма. Храм был домом Бога и центром мира, его микрокосмическим ценностным образцом. Храм объединял и моделировал всю культуру и жизнь средневекового общества.

Однако со временем городская площадь вокруг себя концентрирует весь мир средневековой культуры. В городе возникают университеты, развивается искусство, широко распространяются городские праздники и пиры, мистерии начинают терять свой религиозный смысл и наполняются политическим содержанием. Именно город становится колыбелью новоевропейской творческой индивидуальности, хотя рождается она в условиях сохранения многих социальных традиций.

Следует отметить, что ценности инновационного типа цивилизации, которые зародились в период Античности, в эпоху Средневековья оказались серьезно деформированы и во многом потеряли свое приоритетное значение. Ценность свободы – внутренней (духовной) и внешней (политической) – перестаёт выполнять роль ценностного ориентира. Она оказывается даже антиценностью, пороком, проявлением гордыни, бунтарства против установленных незыблемых традиций религиозного коллективизма и добровольного служения высшим силам (божественным и мирским). В то же время ценностью индивидуального бытия выступает свобода воли, которая оценивается двояко: как возможность нравственного выбора и спасения и как источник греха и земного зла. Ценность активного, сильного, творческого индивида (гражданина) была заменена ценностью человека покорного, смиренного, страдающего. Ценность рациональности, величия человеческого разума также потеряла свой приоритет в жизни общества. Её заменили ценность разума божественного (провиденциализм), ценность откровения и слова божия (Логос), ценность веры в откровение Бога и авторитет отцов церкви.

Мировоззренческие ориентиры и ценности Средневековья, таким образом, отказались от важнейших аксиовекторов традиционной культуры, которые сформировались в рамках классической семантики креативного культуротворчества (ценности свободы, индивидуализма и рациональности), заменив их идеалами смирения, страдания, теоцентризма и веры. Однако позднее Средневековье, опираясь на греческое мировоззрение, постепенно переходит от ориентира на традицию к ориентиру на ценности нового (креативного) и тем самым формирует инновационный подход к культуротворческой деятельности.

Итак, мы выявили, что ценностные ориентации в системе традиционной культуры формируются вокруг рекурсивного воспроизведения имитативно-миметических моделей как тотального подражания традиционным социоперформациям. Высший антропологический тип в традиционной культуре – это человек символический, который полностью остаётся в рамках культурного канона, не стремится его разрушить, а пытается только поддержать или восстановить, не противопоставляя свои аксиовекторы персонального движения аксиовекторам коллективного движения. Для аксиологической репрезентации представлений о мире, в первую очередь, используются дискурсы мифа и религии. Общей ценностной ориентацией, характерной для обществ с выраженной традиционной культуротворческой деятельностью (архаического, древневосточного, античного и средневекового), является реализация культуротворчества посредством воспроизводимых традиций, которые продуцируют традиционные социальные институты. Культура и культуротворчество полностью зависят от традиции как принципа культурогенеза. Интерпретация ограничивается подражанием и является важной лишь как интерпретация традиции, реактуализация и переосмысление ценности традиции в новых условиях, а субъект традиционного культуротворчества является деперсонифицированным и представляет собой весь существующий социум, бессознательно и сознательно сводя девиации своего индивидуального движения к нормам социоперформации.

Приходим к выводу, что творчество как самоценный, независимый от традиции феномен вышло на первый план в структуре инновационно-креативной культуры. Общей ценностной ориентацией, характерной для обществ с инновационно-креативной культуросозидательной деятельностью, является именно творчество, то есть стремление к созданию новых техник, форм деятельности и поведения, кардинальные преобразования общественного и природного бытия. Высшим антропологическим типом в инновационно-креативной культуре становится индивидуальный человек, для которого важны исключительность и оригинальность. Рационализация ценностей в инновационно-креативной культуре допускает их модификацию и замену новыми ценностями. Интерпретация опирается не на подражание, а на преодоление подражания; переосмысление как реактуализация традиционных тем сменяется преобразованием как созданием новых тем. Однако такой критерий в культуротворчестве постепенно приводит к формальному соблюдению постулатов аксиовекторов инновационно-креативной культуры, поскольку содержательно культуротворчество не может не осуществляться как имитативная деятельность, чьи аксиовекторы для влияния на общество должны быть включены в социоперформативные модели.

ЛИТЕРАТУРА

1. Андреев, Ю. В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации / Ю. В. Андреев. – СПб. : Алетейя, 1998. – 432 с.
2. Васильев, Л. С. Генеральные очертания исторического процесса (Эскиз теоретической конструкции) / Л. С. Васильев // Философия и общество. – 1997. – № 2. – С. 89–155.
3. Гринин, Л. Е. Государство и исторический процесс. Политический срез исторического процесса / Л. Е. Гринин. – М. : КомКнига, 2007. – 240 с.
4. Гринин, Л. Е. Производительные силы и исторический процесс / Л. Е. Гринин. – 3-е изд. – М. : КомКнига, 2006. – 272 с.
5. Зелинский, Ф. Ф. История античной культуры / Ф. Ф. Зелинский. – СПб. : Марс, 1995. – 380 с.
6. История первобытного общества. Эпоха классообразования / отв. ред. акад. Ю. В. Бромлей. – М. : Наука, 1988. – 568 с.
7. История первобытного общества. Эпоха первобытной родовой общины / отв. ред. акад. Ю. В. Бромлей. – М. : Наука, 1986. – 578 с.
8. Каган, М. С. Введение в историю мировой культуры : в 2 кн. Кн. 1 / М. С. Каган. – 2-е изд. – СПб. : Петрополис, 2003. – 368 с.
9. Каган, М.С. Введение в историю мировой культуры : в 2 кн. Кн. 2 / М. С. Каган. – 2-е изд. – СПб. : Петрополис, 2003. – 320 с.
10. Кассирер, Э. Философия символических форм. Т. 2. Мифологическое мышление / Э. Кассирер ; пер. с нем. С. Ромашко. – СПб. : Университетская книга, 2001. – 280 с.
11. Лосев, А. Ф. История античной эстетики : в 8 т. / А. Ф. Лосев. – М. : Искусство, 1992. – 8 т., 1 кн. – 656 с.
12. Массон, В. М. Первые цивилизации / В. М. Массон. – Л. : Наука, 1989. – 275 с.
13. Меньшиков, Л. А. Семиозис космоса в традиционной культуре : дис. … канд. филос. наук : 24.00.01 / Меньшиков Леонид Александрович. – СПб., 2001. – 210 с.
14. Осборн, Р. Цивилизация. Новая история Западного мира / Р. Осборн ; пер. с англ. М. Колопотина. – М. : АСТ, 2008. – 768 с.
15. Павлова, Е. Д. Социально-философские проблемы деятельности / Е. Д. Павлова // Личность. Культура. Общество. – 2006. – Т. 8, спец. вып. 1 (33). – С. 141–154.
16. Сайко, Э. В. Древнейший город: Природа и генезис (Ближний Восток IV – II тыс. до н. э.) / Э. В. Сайко. – М. : Наука, 1996. – 207 с.
17. Семенов, Ю. И. Переход от первобытного общества к классовому. Пути и варианты развития (ч. I) / Ю. И. Семенов // Этнографическое обозрение. – 1993. – № 1. – С. 52–70.

Романова Н. В. Ценностные ориентации традиционного и инновационно-креативного культуротворчества

В статье анализируются ценностные ориентации в различных типах культуротворческой деятельности. Рассматривается традиционная культура, которая является не только исторически первой формой культуры, но и базисом для вариаций и генераций смыслов и артефактов инновационно-креативной культуры. Определяются основные общие ценностные ориентации, характерные для обществ с выраженной традиционной культуротворческой деятельностью (архаического, древневосточного, античного и средневекового), а также основные аксиовекторы социоперформации (системного коллективного движения) в инновационно-креативных культурах (Возрождения и Нового времени (классицизме и Просвещении, романтизме и позитивизме)).

Ключевые слова: аксиология, инновация, креативность, культура, культуротворческая деятельность, традиция, ценность, ценностные ориентации.

 

Romanova N. V. The Value Orientations of Traditional and Innovation Creating Culture Establishment

The article analyzes value orientations in different types of culture establishment activities. The traditional culture is considered not only as historically first form of culture, but also as a basis for generation and variation of meanings and artifacts of innovative and creative culture. Basic common values typical for societies with powerful traditional culture establishing activities (archaic, ancient oriental, antique and medieval ones) are found out. The same relates to main socio-performative axiovectors (systemic collective motion) in innovative and creative cultures (Renaissance and Modern era (Classicism and Enlightenment, Romanticism and Positivism)).

Key words: axiology, innovation, creativity, culture, cultural activities, tradition, value, value orientation.