ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX − НАЧАЛА ХХ ВЕКА

УДК 130.2

А. В. Ярошевская

Непреходящий интерес к наследию русской религиозно-идеалистической философии конца XIX − начала ХХ века, во многом носившей экзистенциальный характер, обусловлен современной социокультурной ситуацией, развивающейся на фоне целого ряда кризисных для общества и отдельного человека явлений. Основные вопросы, характерные для философии русского ренессанса, проявляются в наши дни с новой силой, заставляя вновь обращаться к уникальному опыту русских мыслителей, а центральная для философии экзистенциализма проблема личности по-прежнему остается одной из наиболее актуальных.

Целью данной статьи является исследование процесса экзистенциализации русского религиозно-идеалистического мировоззрения. В связи с этим необходимо прежде всего обратить внимание на индивидуальные особенности развития философской мысли в России, а также на основные факторы, оказавшие влияние на данный процесс. Развиваясь уникальными, во многом отличными от западной традиции путями, русская религиозная философия прошла своеобразные этапы становления, достигнув небывалого расцвета на рубеже столетий. Духовный ренессанс XIX – ХХ веков нашел выражение в работах крупнейших русских и зарубежных мыслителей, положил начало созданию отдельных философских систем.

Учитывая актуальные пути философского познания, русская мысль очерчивала широкий круг вопросов, касавшихся различных аспектов бытия. Среди основных особенностей можно отметить такие, как панморализм, онтологичность, соборность, историософичность, антропологичность, идеалистическая и религиозная направленность, а также экзистенциальный характер и эсхатологичность. Особого внимания заслуживает процесс взаимосвязи и взаимопроникновения философии и художественной литературы, который являлся одной из характерных особенностей философии данного периода.

Общей задачей многочисленных систем, по мнению Н. Лосского, было создание нового, русского «православно-христианского» мировоззрения, которое, преодолев рационализм Запада, взрастит на русской почве оригинальную и самобытную философскую систему, соответствующую «русскому духу». «Наша религиозная мысль, − писал Н. Бердяев, − началась без традиции, после пятисотлетнего перерыва мысли в православии, она не школьная, и носителями ее были не иерархи Церкви, а свободные мыслители» [6, с. 3].

Панморализм предполагал приоритет морали во всех сферах человеческого бытия: различные пути устремления к добру, необходимость и способы противления злу рассматривались в философии, художественной литературе, публицистике. По словам В. Зеньковского, истоки русского философствования тесно связаны с тем, что в философских учениях «доминирует (даже в отвлеченных проблемах) моральная установка, … „панморализм”, который так ярко был выражен у Л. Толстого» [11, с. 21]. Внимание к исследованию этических категорий в русской философии отмечал и Н. Лосский, считавший, что, даже не занимаясь конкретно проблемами этики, русские мыслители так или иначе уделяют внимание этическим проблемам.

Онтологичность, названная А. Лосевым «безоговорочной», − еще одна грань русской философии, связанная с равнодушием русского человека к «своему собственному узколичному и внутреннему субъекту». В противоположность Западу этот онтологизм «заостряется в материи», выдвигает на первый план «элемент телесности» (например, учение о Софии). Так, в работах В. Соловьева происхождение христианства связывается с «идеей святой телесности», утверждающей энергию воли и деятельности человека [13, с. 509].

Идея соборности в русской философии понималась гораздо шире, чем общность социальная. Это прежде всего духовное единство, построенное на принципах христианства, свободы, братства и гуманизма, это «глубочайшая и интимнейшая потребность» каждого отдельного человека, готовность пожертвовать личностными интересами на благо общему «животрепещущему социальному телу» [Там же]. Различные аспекты бытия рассматривались в преломлении христианско-этических категорий и были связаны с вопросом о свободе человеческой личности, которую интерпретировали не как борьбу отдельного индивида за свои права, а как пребывание в соборном пространстве.

Проблема свободы анализировалась в различных аспектах: свободный выбор человека, направляющий его по пути добра или увлекающий к злу; свобода как следование «разумному эгоизму»; свобода, воспринимаемая как «вседозволенность»; свобода личности и социальное переустройство и др.

Особым вниманием к развитию истории в целом, к особенностям исторического процесса в России отличались работы многих русских философов. Утверждалась идея о мессианском предназначении России, велись споры о путях ее дальнейшего развития и преобразования, предпринимались попытки соотнести Россию и Европу, Восток и Запад. По мнению Н. Бердяева, В. Зеньковского, вопросы о «смысле истории» гармонично переплетались с вопросами о будущем страны с точки зрения «замысла Творца».

Сущность христианства, смысл истории, религиозное возрождение нации и человечества также составляли важнейшие элементы философских учений. Внимание уделялось проблеме возрождения духовности с точки зрения русской культуры, церковной и светской жизни. Критика католицизма, его доктрина приземленного «обмирщения» противопоставлялись идее нравственного самосовершенствования православия. Культура и цивилизация, прогресс и история, противоречия проблемы творчества остро обсуждались: религиозное осмысление и оправдание культуры и мысли о красоте, «спасающей» мир, связывались с критикой нигилизма, с поиском новых путей возрождения православной культуры.

Необходимо подчеркнуть, что в процессе формирования религиозного мировоззрения русская литература имела бо́льшее значение, чем философия. Связано это, на наш взгляд, с целым рядом особенностей. Прежде всего, характерным для русской литературы конца XІX – начала XX века является тот факт, что истоки происхождения многих философских теорий следует искать в литературных произведениях. На страницах русской классики интерпретация различных аспектов бытия воплощалась сквозь призму важнейших вопросов этики, онтологии, антропологии, истории, социологии, ставших впоследствии фундаментальными в русской религиозной философии. Выдающиеся русские писатели-гуманисты предвосхищали и воплощали в литературных образах определенные философские взгляды и концепции, вкладывали в уста своих персонажей размышления об актуальных вопросах бытия. Наиболее ярко, на наш взгляд, этот процесс был выражен в творчестве Ф. Достоевского.

Уникальное первенство русской литературы по отношению к философии подчеркивали многие исследователи. «Русская художественная литература – вот истинная русская философия, самобытная, блестящая философия в красках слова, сияющая радугой мысли, облеченная в плоть и кровь живых образов художественного творчества», − отмечал А. Волжский [8, с. 300]. Поэтому философия П. Чаадаева, А. Хомякова, Н. Бердяева, В. Соловьева, В. Розанова должна рассматриваться в самой тесной связи с творчеством А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, Л. Толстого и мн. др.

Н. Бердяев отмечал, что «главными фигурами» религиозной мысли XIX века были не философы, а писатели, причем Толстой и Достоевский выражали «два полюса русской религиозной мысли»: для Достоевского главной была проблема человека, а философия Толстого антиперсоналистична. На особую, мессианскую роль литературы указывает В. Бачинин, считая, что на мастеров художественного слова «оказалась возложена часть тех духовных, путеводительских обязанностей, которые должны были выполнять священнослужители-проповедники» [3, с. 89]. Русская философская мысль, как пишет А. Колесников, часто предпочитала стройным философским концепциям «живую плоть поэтического образа». Поэтому «поэтическая мысль» имела первостепенное значение, «играла такую же роль, как и мысль научная и непосредственно философская» [12, с. 8].

Наиболее четко особенности русской литературы данного периода выявил, на наш взгляд, Н. Чернышевский. В «Очерках гоголевского периода» критик и публицист отмечал, что по сравнению с зарубежной русская литература играет несоизмеримо большую роль «в умственном движении своих народов», так как сосредоточивает практически все интеллектуальные ресурсы общества и касается специальных областей, которые на Западе перешли в управление «других направлений умственной деятельности». Поэтому на литературе лежит особая ответственность в формировании нравственности, духовной культуры и мировоззрения: «У нас до сих пор литература имеет какое-то энциклопедическое значение, уже утраченное литературами более просвещенных народов» [15, с. 303].

Таким образом, для русских классиков и русских читателей литература XIX – начала XX века являлась основой духовного бытия нации. Воспринимая свою миссию как служение, писатели преследовали не столько эстетическую, сколько духовно-практическую цель, осознавая невероятную силу влияния художественного слова. При этом путь от эстетических проблем вел неизменно к проблемам судьбоносным, общественным, влияющим на дальнейшее развитие социума и всей страны.

Рассматривая вопрос об экзистенциализации русской философии, необходимо отметить, что русская философия второй половины XIX века предстает перед нами как философия «религиозная, экзистенциальная, свободная, дуалистически-плюралистическая, творческая, персоналистическая и эсхатологическая» [14, с. 195]. Кризис гуманизма, обозначивший противоречия между «полезным» и «прекрасным», наукой, искусством и религией, обществом и индивидуальными составляющими человека, ставил во главу угла экзистенциальные проблемы, по-своему интерпретированные в русской философии и литературе.

Экзистенциальный характер русской философии данного периода отмечался в работах различных авторов. Бердяев, который сам считал себя экзистенциальным мыслителем, писал в «Самопознании»: «Русская философия, в наиболее своеобразных своих течениях, всегда склонялась к экзистенциальному типу философствования» [7, с. 91]. Об экзистенциальной традиции, созданной русскими мыслителями (Н. Бердяевым, Л. Шестовым), пишет В. Баевский [2, с. 153].

По мнению В. Бачинина, проявление экзистенциализма на русской почве стало заметным в XIX веке, когда «позиции религии, церкви, пастырского богословия стали заметно ослабевать, а человеческий интерес к предельным вопросам бытия не собирался угасать и требовал удовлетворения» [3, с. 89]. Экзистенциальную традицию в русской литературе и культуре исследует В. Заманская в работе «Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий» [10]. Об экзистенциальном характере русского мировоззрения свидетельствует целый ряд работ религиозных мыслителей и писателей рубежа веков: В. Розанова, Н. Бердяева, В. Соловьева, Л. Шестова, Ф. Достоевского, Л. Толстого и др.

Философия русского философа-экзистенциалиста, публициста и эссеиста Л. Шестова принадлежала к экзистенциальному типу, т. е. «не объективировала процесса познания, не отрывала его от субъекта познания, связывала его с целостной судьбой человека», так как ужасы и трагедии жизни индивидуума, ее безнадежность и безвыходность стали для него «источником философии» [5, с. 427]. Экзистенциальная философия Шестова – это своеобразное сочетание философии жизни, философии веры и философии абсурда. И хотя центральная категория философии мыслителя, как в экзистенциализме вообще, − человек, Шестов «подпольное» в человеке – его веру, его безумие, его произвол – делал своеобразным мерилом, «повелителем внешнего». Уже в первой книге мыслителя «Шекспир и его критик Брандес» (1898) просматривается «понятийный каркас» философского мировосприятия писателя: жизнь и ужасы жизни, знания, смерть, существование, Бог, безумие, страдание и т. д. Пытаясь интерпретировать данные категории, Шестов обращается к работам Ницше, Достоевского, к Библии, ощущает близость своих взглядов с учением Кьеркегора.

Шестов не признавал рационализм в философии, считал, что разум и наука «равнодушны» к человеку, его страданиям, не способны объяснить тайну человека, его судьбу и существование. Истинная задача философии, по Шестову, – научить человека «жить в неизвестности». Свобода у него отождествляется с верой в Создателя, возвышающегося над разумом и этикой. Абсурд, парадокс, игнорирование логики характерны для экзистенциальных взглядов философа: его экзистенциализм открыто опирается на Абсурд.

В. Соловьев – выдающийся религиозный мыслитель, поэт, публицист и литературный критик, приверженец неохристианской концепции души − в своих ранних работах высказывает идеи, развившиеся позже в экзистенциализме. Философа волновала «судьба человека», он «предвидел возможный порыв к высшему бытию, но опасался конца истории» [9, с. 33]. Философские взгляды Соловьева оказали огромное влияние не только на представителей русской философии экзистенциализма, но и на поэтическое мировоззрение А. Белого, В. Иванова, В. Брюсова, А. Блока и др. Христианская философия мыслителя была оригинальной и лишенной догматов, которые позже появились в работах его последователей. Неоднократно в своих работах Соловьев касался вопросов разделения христианства на католичество и православие, пропагандировал идеологию всехристианского единства, выступал сторонником экуменического движения.

Не выработав окончательную концепцию в психологии, В. Соловьев углубленно исследовал экзистенциальные проблемы личности, одним из первых определил новые, приоритетные направления в философии и разработал новый оригинальный подход в исследовании человека, его сущности и предназначения. Благодаря работам мыслителя проблемы воли, нравственности заняли центральное место в философии данного периода. Взгляды Соловьева, формировавшиеся на стыке рационализма и мистики, знаменовали своеобразный переворот в мышлении конца 80-х годов, связанный с интересом к религиозной жизни и «разочарованием в единодержавии науки». Писатель утверждает, что философия как «исключительно теоретическое знание» прекратила свое развитие. Новая философия, в центре которой проблемы человека, − философия «цельной жизни», т. е. соединение науки, философии и религии. Исходное знание проистекает из знания религиозного, или «знания существенного всеединства». Вместе с наукой философия должна выйти на новый уровень достижения всеобщей цели познания, которая определяется теологией.

Экзистенциальный характер русского религиозного мировоззрения особенно ярко выражен в личности и творчестве Н. Бердяева, которому по праву принадлежит первенство среди русских экзистенциалистов. Философская концепция выдающегося эстетика, публициста и критика представляет собой совокупность целого ряда независимых идей. В работах философа − «Философия свободного духа» (1927 – 1928), «Я и мир объектов» (1934), «Дух и реальность» (1937), «О рабстве и свободе человека» (1939), «Опыт эсхатологической метафизики» (1947), «Царство Духа и царство Кесаря» (1949) и др. – предметом рассмотрения являются идея свободы как определяющая для онтологии философа и «примат свободы над бытием»; идея творчества и объективизации; идея эсхатологического смысла истории; идея смысла существования в целом и смысла человеческой жизни. Поэтому философия Н. Бердяева − философия «экзистенциального типа» − имела антропологический, персоналистический характер. Это связано не только с аспектами философского мировосприятия, но и с тем, что жизнь мыслителя была полна перипетий: он был свидетелем войн и революций, мировых потрясений и человеческих трагедий, гибели государств и образования новых социальных систем.

Размышляя о судьбе современного человека, Бердяев утверждает: человек обречен на одиночество. Утрачены древние родовые связи, мысль все более проникает за пределы вселенной, в которой индивид остро чувствует свою покинутость, уникальность и неповторимость. Тоска от такого одиночества подталкивает человека к необходимости общения с другими людьми, с «ты», и одновременно внушает опасение по поводу «чуждости», враждебности «другого». Так болезнь под названием «одиночество» становится основной в философии существования. Уязвимость и незащищенность человека в мироздании происходят от его зависимости от «объектированной среды», которая по сути своей «тлен, конечность и смерть». Эта конечность, которая довлеет над человеком всю жизнь, вызывает тоску. И здесь основную задачу философии Бердяев видит в борьбе «с конечностью ради бесконечности», в «преодолении несовершенства человеческого бытия, освобождения от тоски и скуки» [1, с. 358].

Н. Бердяева считал, что философское познание отличается от познания научного, и прежде всего тем, что исследует «бытие человека и через человека», именно в человеке «видит разгадку смысла». Наука, по мнению философа, познает и исследует бытие вне человека, отчуждаясь от него. Причем, как считал Бердяев, мнения большинства метафизиков о мирозданье и человеке были ошибочны, так как сосредотачивались полностью на процессе познания, воспринимали бытие как «продукт мысли», пытались заключить его грани в рамки человеческого обоснования. По словам мыслителя, он «положил в основание философии не бытие, а свободу», так как утверждал примат свободы над бытием. Свобода является безосновным и безначальным первоистоком, возникающим из бытия. В отличие от Я. Бёме, считавшего, что первоначало (Ungrund’a) – «неисследимая бездна», «безосновная воля» – является добожественным, философ утверждает, что «свободное ничто первичнее Бога и вне Бога» [4, с. 217]. Свобода связана с «добытийственным» началом, бытие вторично по отношению к свободе, причем свобода в нем всегда ограничивается или исчезает.

Мыслитель отмечает, что многолетнее углубление философского познания привело его к идее «несотворенности свободы» и «объективации», которую Н. Бердяев называл основной в своем философском наследии. Он убежден в непрочности «объективного» мира – «мира природы и истории». Объективная реальность сама по себе является иллюзией нашего сознания, т. е. порождением субъекта. Только субъект, по мнению мыслителя, экзистенциален, и лишь в нем возможно познать реальность.

«Метафизика Богочеловека» Н. Бердяева, переданная в контексте экзистенциальной философии, послужила основой для дальнейшей интерпретации вопросов гносеологии, культуры, истории и др. Философ отмечал существование двух видов познания: свободного (вера) и принудительного (наука). Однако религиозное познание для него было наивысшим уровнем. Научное познание, хотя и происходит «под знаком падшести», тем не менее ценно, так как способствует внутреннему общению людей в его рамках. Наивысшая форма общности возможна только в соборности, в гармоничном объединении людей, считал философ.

ЛИТЕРАТУРА

  1. Алексеев,П. В. Человек, дух и реальность. Об экзистенциальном типе философствования Н. А. Бердяева / П. В. Алексеев // Бердяев, Н. А. Царство Духа и царство Кесаря / Н. А. Бердяев ; сост. и послесл. П. В. Алексеева ; подгот. текста и прим. Р. К. Медведевой. – М. : Республика, 1995. – С. 357−365. – (Мыслители XX века).
  2. Баевский, В. С. Экзистенциализм [Электронный ресурс] / В. С. Баевский // Вестник Удмуртского университета. Серия «История и филология». − 2012, вып.4. − С. 153–158. – Режим доступа:

http://ru.history.vestnik.udsu.ru/files/originsl_articles/vuu_12_054_26.pdf.

  1. Бачинин, В. Об экзистенциальном пространстве русской литературы [Электронный ресурс] / В. Бачинин // Журнальный клуб Интелрос «Свободная мысль». – 2012. – № 9–10. – С. 89–102. – Режим доступа:

http://www.intelros.ru/pdf/svobodnay _misl/2012_10/8.pdf

  1. Бердяев, Н. А. Опыт эсхатологической метафизики / Н. А. Бердяев // Царство Духа и царство Кесаря / Н. А. Бердяев ; сост. и послесл. П. В. Алексеева ; подгот. текста и прим. Р. К. Медведевой. – М. : Республика, 1995. − С. 164–287. – (Мыслители XX века).
  2. Бердяев, Н. А. Основная идея философии Льва Шестова / Н. А. Бердяев // Л. И. Шестов: рго et contra : антология / сост., вступ. ст., коммент. Т. Г. Щедриной. – СПб. : РХГА, 2016. − С. 427−431. – (Русский Путь).
  3. Бердяев, Н. А. О характере русской религиозной мысли XIX века / Н. А. Бердяев // Н. Бердяев о русской философии. Ч. 2. – Свердловск : Изд-во Уральского университета, 1991. − С. 3−31.
  4. Бердяев, Н. А. Самопознание / Н. А. Бердяев. − М. : Мысль, 1991. − 220 с.
  5. Волжский, А. (Глинка А. С.). Из мира литературных исканий : сборник статей / А. Волжский [псевд.]. − СПб. : Издание Д. Е. Жуковского, 1906. − 402 с.
  6. Гулыга,  А. В. Философия любви / А. В. Гулыга // В. С. Соловьев. Сочинения: в 2 т. / сост., общ. ред. и вступ. ст. А. Ф. Лосева и А. В. Гулыги. – М. : Мысль, 1988. – Т. – С. 33−46.
  7. Заманская, В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий : учебное пособие / В. В. Заманская. – М. : Флинта : Наука, 2002. – 304 с.
  8. Зеньковский, В. История русской философии / В. Зеньковский. – М. : Академический Проект, Раритет, 2001. – 880 с. – (Summa).
  9. Колесников, А. С. Философия и литература: современный дискурс [Электронный ресурс] / А. С. Колесников // Серия «Мыслители». История философии, культура и мировоззрение. Вып. 3 / К 60-летию профессора А. С. Колесникова. − СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, 2000. − C. 8−36. − Режим доступа:

http://anthropology.ru/ru/text/kolesnikov/filosofiya-i-literatura-sovremennyy-diskurs.

  1. Лосев, А. Ф. Мифология. Культура / А. Ф. Лосев. – М. : Политиздат, 1991. – 525 с. – (Мыслители ХХ века).
  2. Сердюкова, Е. В. Характер русской философии в экзистенциальном мироощущении Н. А. Бердяева [Электронный ресурс] / Е. В. Сердюкова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. − Тамбов : Грамота, 2011. − № 7 (13): в 3 ч. Ч. III. − C. 191−196. − Режим доступа:

http://scjournal.ru/articles/issn_1997-292X_2011_7-3_51.pdf.

  1. Чернышевский,Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы / Н. Г. Чернышевский // Чернышевский, Н. Г. Полное собрание сочинений : в 15 т. − М. : Гослитиздат, 1939 – 1953. – Т. 3. − 1947. − С. 5–309.

 

Ярошевская А. В. Экзистенциальное пространство русской философии второй половины XIX – начала ХХ века

В статье рассматривается процесс экзистенциализации русского религиозно-идеалистического мировоззрения, обращается внимание на специфику, характерные особенности, а также основные факторы, повлиявшие на становление экзистенциального мировоззрения Л. Шестова, Н. Бердяева, В. Соловьева и др.

Ключевые слова: экзистенциализм, экзистенциализация русского религиозно-идеалистического мировоззрения, русская литература, русские философы-экзистенциалисты.

 

Yaroshevskaya A. V. Existential Space of Russian Philosophy of the Second Half of the XIXth – Early XXth century

The article deals with the process of existentialization of the Russian religious idealistic worldview, draws attention to the specifics, characteristics, as well as the main factors that influenced the formation of the existential worldview of L. Shestov, N. Berdyaev, V. Solovyov, etc. 

Key words: existentialism, existentialization of the Russian religious idealistic worldview, Russian literature, Russian existentialist philosophers.