УДК 130.2
Н.С. Ищенко
В современном мире активно осуществляется межкультурная коммуникация, которая благодаря информационным технологиям охватывает все большее число людей, живущих в разных странах. Интернетные онайн-трансляции культурных мероприятий, а также личное общение позволяют людям знакомиться с чужими культурами и усваивать инокультурные ценности. Таким образом, в разных странах мира на разных уровнях осуществляется взаимная рецепция культурных миров. Поскольку источником информационных технологий в течение последних столетий остается европейская культура, западноевропейские ценности первыми попадают в информационное пространство и имеют наибольший ресурс для продвижения.
Однако согласно теории О. Шпенглера культуры непереводимы друг на друга, и люди разных культур, употребляя один и тот же термин, понятие, образ, вкладывают в него разные смыслы, делают его знаком разных социальных и культурных отношений. Возможно ли в таком случае полное усвоение чужих культурных констант? Сближаются ли разные культуры благодаря информационному разнообразию современного мира, или интенсивное усвоение западных технологий и культурных продуктов позволяет культуре-реципиенту сохранить собственное своеобразие? Рассмотрим этот вопрос на примере рецепции образа английского дворецкого в японской культуре.
Как указывает Ю. М. Лотман, при контакте с чужой культурой востребованы два типа образов: яркие, экзотические, чуждые и привычные, узнаваемые, понятные. Соответствующие стратегии межкультурной коммуникации Ю. М. Лотман определяет как поиски своего и поиски чужого [4, с. 194]. Однако при реализации первой стратегии воспринимаемый чужой экзотический образ отражает не столько закономерности чужой жизни, сколько собственные оценки и предпочтения. Продолжение межкультурной коммуникации вносит некоторые коррективы в образ, но созданный коллективным воображением мир никогда не совпадает полностью с реальным инокультурным универсумом. Рецепция в Японии викторианской Англии как воображаемого мира, построенного по законам японской культуры, будет рассмотрена в статье на примере образа дворецкого.
Межкультурная коммуникация в настоящее время охватывает самые разные народы и культурные миры. Современное экономическое и информационное пространство создано на базе европейской культуры [8, с. 51–53]. Таким образом, одним из важнейших предметов коммуникации является экспансивная европейская культура с ее универсалистскими тенденциями и стремлением освоить и включить все инокультурные формы. При интенсивной межкультурной коммуникации с европейской культурой особую важность приобретают механизмы рецепции инокультурных форм, которые позволяли бы сохранить культурную автономию, культурное своеобразие, выработанные в ходе исторического развития, а также культурные константы, которые позволили бы воспроизводить свою культуру на новом материале.
Термин «рецепция (рецептивная эстетика)» продуктивно используется в полидисциплинарных гуманитарных исследованиях последних десятилетий. В теории культуры, а также в философии культуры рецепция означает заимствование каким-либо обществом и приспособление к своим социокультурным требованиям разнообразных социальных и культурных форм, возникших в другой социокультурной среде [6, с. 7–9]. Одним из механизмов рецепции является восприятие инокультурного архетипа и конструирование на его основе собственного образа. Российский исследователь Е. А. Чиглинцев анализирует работу этого механизма на примере конструирования Г. Шлиманом своей публичной биографии [Там же, с. 29–48]. Этот анализ механизма рецепции может использоваться при исследовании процессов рецепции в японской культуре европейских по происхождению культурных образов.
Межкультурная коммуникация Японии со странами западноевропейской культуры началась после революции Мэйдзи в XIX веке, когда Япония встала на путь модернизации. Новый этап межкультурной коммуникации, в первую очередь с англоязычными странами, начался после поражения Японии во Второй мировой войне, когда все японское общество было настроено усвоить культуру победителя.
Викторианская эпоха в Англии длилась с 1837 по 1901 год. Именно в этот период произошла японская революция Мэйдзи 1868 года, когда Япония впервые стала активно усваивать европейскую культуру. В этот период в викторианской Англии творили художники и писатели, чье творчество вошло в золотой фонд мировой литературы (Ч. Диккенс, У. Теккерей, А. Конан Дойль, сестры Бронте, Э. Троллоп, Р. Киплинг, О. Уайльд, Л. Кэрролл и др.). Тогда же в Англии были сделаны научные открытия и технические изобретения, изменившие планету (безопасные спички, пульмановский вагон, телефон и др.). Викторианская Англия была родиной самых прогрессивных научных систем и идеологий. Именно в Англии были опубликованы главный труд Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора…» (1859) и «Капитал» К. Маркса (1867) (подробнее об этом см.: [2]).
Неудивительно, что во всем мире викторианская Англия воспринималась как страна, несущая идеи прогресса другим обществам. Благодаря активной колониальной политике Великобритании в XIX–XX вв. влияние викторианской культуры продолжалось и после ее формального завершения. Ушедшая в прошлое культура оставила ряд образов, которые частично вошли в новое общество постмодерна, частично сохранили свою специфику как английские, однако общие коннотации прогресса, стремительного технического развития окрашивают и эти уникальные культурные топосы, одним из которых является образ английского дворецкого викторианской эпохи.
Образ дворецкого занимает видное место в английской культуре. Должность дворецкого как слуги, который управляет винными запасами и подает вина, известна в Англии с XI века, но именно в XIX веке функции дворецкого усложняются. Начиная с викторианской эпохи дворецкий становится руководителем всех слуг среднего звена, а также организатором и логистом всей внутренней жизни поместья или усадьбы [1, с. 152–155].
Английский дворецкий является персонажем литературных произведений. Одна из самых ярких реализаций этого образа осуществлена в английской литературе XX века Г. П. Вудхаузом. Самый запоминающийся и известный английский дворецкий – это дворецкий Дживс из цикла романов Вудхауза, энциклопедист и мастер интриги. Рецепция этого образа японской культурой происходила в XXI веке в процессе межкультурной коммуникации и была реализована в аниме-сериале «Темный дворецкий».
Цикл Вудхауза был написан в период с 1916 по 1974 год, при этом на ранний период творчества писателя приходятся по большей части рассказы. «Впервые Дживс и Вустер появляются в рассказе «На выручку юному Гасси», написанном в 1916 году; в 1917 году был опубликован рассказ «Командует парадом Дживс», а в 1919 году – еще четыре рассказа о Дживсе и Вустере. Романов в этой серии было издано 11» [7, с. 4].
В произведениях Вудхауза, созданных в жанре комедии положений, описаны приключения молодого аристократа Берти Вустера и его дворецкого Дживса. Дживс превосходит Вустера умом, опытом и способностью влиять на людей, дворецкого можно назвать мастером точечного социального воздействия: он точно знает, какое слово, сказанное подходящему человеку в точно рассчитанное время, может изменить ситуацию, направив ее в нужное русло. Берти Вустер отличается добродушием и самоуверенностью, которые не способна поколебать никакая комическая ситуация. Несмотря на это положение Вустера в паре неизменно: лейтмотивом взаимоотношений господина и слуги в цикле остается подчинение силы и разума слабой, но абсолютно легитимной власти.
В конце прошлого века цикл Вудхауза был экранизирован. Четыре сезона телесериала вышли в Великобритании в 1990–1993 гг. Главные роли исполнили Хью Лори (Вустер) и Стивен Фрай (Дживс), что стало этапом в карьере каждого из актеров и на несколько десятилетий их визитной карточкой. В сериале сохранены как сюжетные линии литературного первоисточника, так и характеристики героев. В экранизации также визуализированы специфические характеристики быта английской аристократии, которые являются отличительными чертами не только островной культуры, но и европейской культуры вообще, особенно в глазах инокультурного наблюдателя.
Специфический аристократический образ жизни, каким он изображен в сериале, включает в себя светский досуг, развитые родственные взаимоотношения, времяпрепровождение в клубах, в гостях, на концертах и в театрах, занятия благотворительностью, путешествия для развлечения. Действие в сериале, как и в литературном произведении, происходит в первой половине XX века, то есть жизненное пространство героев включает предметы техники и прогресса, которые воспринимаются как достижения европейской культуры быта, однако это безусловное ретро, отдаляющее мир фильма во времени и формирующее границу с настоящим. Итак, создается образ мира, который близок зрителю, но в то же время является выраженным иным.
Современная Япония выступает активным реципиентом европейской культуры. Несмотря на заимствование и укоренение, частично насильственное, западных культурных форм, японская культура сохраняет яркую самобытность и продуцирует культурные объекты, в которых реализуются собственные культурные константы, позволяющие японской культуре сохранять культурную независимость все время ее существования.
Одной из культурных констант японской культуры является общая для цивилизаций китайского культурного ареала высокая значимость связи отца и сына, которая выступает в конфуцианстве основополагающей моделью социальных связей как таковых [5, с. 80]. Конфуцианская этика, усвоенная японской культурой как культурой китайского цивилизационного ареала, основана на высокой ценности отношений отца и сына, которые выступают порождающей моделью отношений господина и слуги, государя и подданных и структурируют любую общественную деятельность, в которой взаимодействующие фигуры не равны по статусу. По этой модели выстраиваются отношения во всех социальных иерархиях, в первую очередь отношения господина и слуги.
Культурные константы японской культуры влияют на отбор материала рецепции при межкультурном взаимодействии с европейской культурой. Пара господин – слуга в европейской культуре является естественным объектом усвоения и переработки в Японии. В европейской культуре данная модель социального взаимодействия разрабатывается разными авторами в различных произведениях. Популярным текстом, реализующим этот архетип, и является цикл романов и рассказов П. Г. Вудхауза о Дживсе и Вустере, а также его экранизация.
Характерные черты британского сериала, как архетипическая модель социальных отношений, так и сочетание техники и ретро в инокультурном мире, были переосмыслены и воплощены в таком японском культурном продукте начала нашего века, как «Темный дворецкий». Манга «Темный дворецкий» (Black Buttler) была создана в 2006 году, а вскоре вышел аниме-сериал (1-й сезон в 2008 году, 2-й – в 2010 году) [3]. Полнометражный фильм «Темный дворецкий» вышел на экраны в 2014 году, а полнометражные аниме-фильмы выпущены в 2014, 2015 и 2017 годах. Популярность идеи и образов показывает, что создателям удалось затронуть важную тему, прикоснуться к культурной константе, а именно воссоздать на новом материале семантически нагруженную в японской культуре архетипическую пару господин – слуга.
Действие «Темного дворецкого» происходит в викторианской Англии. Главные герои – лорд Сиэль Фантомхайв и дворецкий Себастиан Михаэлис. Известные в европейской культуре образы доведены до логического конца: если Берти Вустер – большой ребенок, то Сиэль просто ребенок; в то время как Дживс необычайно умен и деятелен, Себастиан владеет силами сверхчеловеческими, магическими, волшебными, это демон на службе у человека. Таким образом, тема подчинения слабой, но легитимной власти раскрывается в предельных, антагонистических противоречиях.
В процессе рецепции европейского культурного продукта его жанровая принадлежность инвертируется, и, хотя сохраняется визуальный ряд и основные характеристики инокультурного мира, образы раскрываются в другом аспекте.
Японский цикл представляет собой не комедию положений, как английский сериал, а мистический детектив с элементами хоррора. Викторианская Англия японского сериала имеет те же черты, которые отображены в британской версии: жизненное пространство формируется предметами техники и прогресса, а социальное пространство героев определяется светскими и родственными связями. Однако из европейских элементов создается новое культурное пространство, принципиально чуждый мир, в котором смешаны обыденная и магическая реальность, и последняя в конце концов охватывает все пространство сериала.
В японском сериале все персонажи имеют двойную природу. Горничная, которая постоянно роняет посуду, потому что носит очки из-за слабого зрения, в критический момент снимает очки и оказывается бьющим без промаха снайпером. Растяпа-лакей, у которого все валится из рук, преображается в синигами, бога смерти, забирающего души людей. Персонажи первого ряда –Сиэль и Себастиан – не просто господин и слуга, их связывает магический контракт, и в конце сериала они вместе уходят в потусторонний мир, который к тому моменту не очень отличается от посюстороннего, наполненного пожарами, демонами и кровавыми убийствами.
Обычные социальные роли викторианской и поствикторианской эпох отведены демонам, богам смерти, магам, привидениям и др. Однако за очевидной инверсией скрывается культурная константа: социальные взаимодействия в этом мистическом мире строятся по известному образцу, и этот образец не европейский, а японский.
Мистические существа волшебного мира взаимодействуют как представители классического японского социума, воссоздавая характерную для Японии феодальную иерархию: лорд Сиэль стоит на вершине иерархии, демоны служат ему, как самураи своему господину, викторианский особняк изображается и воспринимается как замок владетельного князя. Таким образом, один и тот же принцип взаимоотношений слуга – господин в разных культурах продуцирует разные социальные структуры.
В европейской версии социальное пространство формируется вокруг Вустера, действие разворачивается в кругу молодых аристократов, и Дживс действует в поле социальных отношений, выстраиваемых между друзьями, родственниками и возлюбленными Вустера, в замкнутом мире. В японской версии социальное пространство сформировано вокруг Себастиана, дворецкого, и действие разворачивается в среде слуг, полицейских, продавцов, то есть в принципиально открытом пространстве, которое включает в себя миры не только людей, но и демонов.
Смещение фокуса отражает разницу культур. В европейской английской культуре аристократический круг – естественный предмет изображения писателей в течение уже несколько столетий. Традиции старой доброй Англии и преемственность поколений не исчезают, а укрепляются, и апофеоз этой традиционности наступает именно в Викторианскую эпоху. Экспортируя по всему миру революции, будучи родиной антимонархических идеологий, сама Англия этим ядом не травится, сохраняя монархию, сословное государство, аристократию как важнейшую часть собственного образа жизни, который не подлежит сомнению и обсуждению. Если известные литературные течения той эпохи и затрагивают социальные вопросы, пытаясь разрушить или поколебать устоявшийся традиционный стиль жизни, попытки эти остаются безуспешными.
В современной Японии, как и в Японии до революции Мэйдзи, иерархичность феодального общества нередко воплощается в искусстве с точки зрения людей подчиняющихся, а не управляющих. Самурайская этика учит верности и стойкости, а также неукоснительному выполнению долга. Эти черты традиционной японской культуры сохранены в экранизации.
Социальным центром мира в европейском варианте истории дворецкого является аристократический круг Берти Вустера, а в японском – феодальный замок лорда Фантомхайва. Аристократические персонажи английского сериала хоть и замкнуты в едином социальном пространстве, однако в пространстве географическом занимают как Англию, так и Америку. Замок лорда Фантомхайва соединяет разные миры, мир людей и мир демонов, но географически и топографически точно локализован.
В этом противопоставлении сказываются культурные универсалии соответствующих культур. Западная культура эпохи колонизации, включая викторианскую, распространилась на весь мир, однако не изменила своей структуры в социальном плане. Японская культура, также локализованная на островах, осмысляет себя как центр географически замкнутого мира, который расширяется за счет привлечения инокультурных сфер и реализуется как связывание разных миров.
Таким образом, сохранив основные характеристики исходного архетипа, японские авторы создали принципиально иной мир, отражающий культурные константы японского общества.
Итак, хотя межкультурная коммуникация в современном мире проходит весьма интенсивно благодаря информационным технологиям и постоянному доступу к различным культурным продуктам, рецепция образов и идей может происходить с сохранением констант разных культур, как показывает пример Японии. Единое информационное пространство не является однородным, а представляет собой основу для формирования и воссоздания культурной автономии и сохранения культурного своеобразия на фоне усиливающейся экспансии европейских культурных образцов.
ЛИТЕРАТУРА
- Бондаренко, Т. В. Лингвокультурный типаж Британский дворецкий: понятийная составляющая / Т. В. Бондаренко // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. – 2008. – № 2 (8). – С. 152–155.
- Диттрич, Т. В. Повседневная жизнь викторианской Англии / Т. В. Дитгрич ; предисл. и послесл. авт. – М. : Молодая гвардия, 2007. – 382 [2] с. : ил. – (Живая история: Повседневная жизнь человечества).
- Липаева, Д. Е. Музыка Л. ван Бетховена и В. А. Моцарта в японском аниме [Электронный ресурс] / Д. Е. Липаева // Научный журнал КубГАУ. – 2017. – № 132 (08). – Режим доступа: http://ej.kubagro.ru/2017/08/pdf/31.pdf
- Лотман, Ю. М. К построению теории взаимодействия культур: семиотический аспект / Ю. М. Лотман // Статьи по семиотике культуры и искусства (Серия «Мир искусств») / сост. Р. Г. Григорьева ; предисл. С. М. Даниэля. – СПб. : Академический проект, 2002. – C. 192–210.
- Ткачева, Т. О. Конфуцианство в странах Восточной Азии: исторический выбор и социальная практика : дис. … канд. ист. наук : 07.00.03 / Ткачева Татьяна Олеговна. – Краснодар, 2009. – 233 с.
- Чиглинцев, Е. А. Рецепция античности в культуре конца XIX – начала XXI в. / Е. А. Чиглинцев. – Казань : Изд-во Казанского государственного университета, 2009. – 290 с.
- Шабунина, Э. В. Природа комического в романах П. Г. Вудхауза о Дживсе и Вустере : дис. … канд. филол. наук : 10.01.03 / Шабунина Элеонора Викторовна. – СПб., 2016. – 316 с.
- Ясперс, К. Истоки истории и ее цель / К. Ясперс // Ясперс, К. Смысл и назначение истории : пер. с нем. – М. : Политиздат, 1991. – С. 28–286.
Ищенко Н. С. Рецепция образа английского дворецкого в современной японской культуре
В статье рассматривается проблема сохранения аутентичной культуры в процессе интенсивной межкультурной коммуникации с западной культурой, а также анализируется восприятие инокультурного архетипа и конструирование на его основе собственного образа как механизм рецепции инокультурных форм.
Ключевые слова: межкультурная коммуникация, культурные архетипы, рецепция, «Дживс и Вустер», «Темный дворецкий».
Ishchenko N. S. The English Butler Image Reception in Modern Japanese Culture
The article considers the problem of preserving an authentic culture in the process of intensive cross-cultural communication with Western culture, and also analyzes the perception of a foreign cultural archetype and the construction of its own image on its basis as a mechanism for the reception of unfamiliar cultural forms.
Key words: cross-cultural communication, cultural archetypes, reception, ‘Jeeves and Wooster’, ‘Black Butler’.