УДК 130.2
Н. А. Бардаченко
Современный период развития музыкальной культуры отмечен значительным изменениями, отличающими ее от всех предшествующих периодов развития. Массовизация музыки связана, с одной стороны, технологическим характером ее воспроизводства, а, с другой стороны, рядом социокультурных изменений, сложившихся в XX веке, и в общем смысле определяемых, как массовая культура. Технологизация музыки приводит к массовому характеру ее производства, распространения и потребления, что вызывает изменения ее роли и статуса в пространстве современной культуры. Массовая, или популярно-развлекательная музыка обретает значительное влияние на развитие современного социума, формируя порой даже определенные жизненные принципы и установки индивидов. При этом, она характеризуется стандартизированностью, стереотипностью, развлекательным характером, коммерческой направленностью [5]. Таким образом, технологический характер воспроизводства музыки, обретение музыкой нового социального статуса, роли в массовизации современного общества и одновременно в массовизации самого музыкального творчества, представляют собой процессы, требующие осмысления и глубокого анализа.
Массовая культура в процессе глобализации, открытого информационного взаимообмена и медийной революции, приводит к постепенной трансформации духовно-личностных ориентиров индивида. Логическим следствием перехода к постиндустриальному информационному обществу становится культура досуга и развлечений, что в итоге выражается в формировании своеобразного «потребительского этоса», согласно которому культивируется потребительский стиль и способ поведения и мышления индивида. Следовательно, в этом случае имеет смысл говорить об определенном устройстве общественного бытия – типе общества. Тип общества представляет собой самый общий социокультурный контекст. Зачастую в исследованиях он принимается в качестве исходной точки в ходе анализа поведенческих моделей человека в самых различных сферах. Характер какого-то конкретного типа общества обычно определяется доминирующими в нем социальными институциями. Общество представляется, как надындивидуальное пространство, характеризующееся суггестией к определенным жизненным стратегиям и практикам. Категория общества описывает пространство не только их возможностей, но и желаний. Люди живут в социокультурных структурах, которые, с одной стороны, их не ограничивают, а с другой – порождают желания и дают возможности для их реализации.
Анализируя специфику общества массовой культуры, можно говорить о таком его типе как общество потребления. Общество потребления – это совокупность общественных отношений, в которых ключевое место играет индивидуальное потребление, опосредованное рынком. Как отмечал британский политический философ, социолог и социальный теоретик З. Бауман, «Способ, которым сегодняшнее общество «формирует» своих членов, диктует в первую очередь обязанность играть роль потребителей» [1, с. 116].
Впервые вопрос общества потребления был актуализирован Ж. Бодрийяром. В 1970 г. Он опубликовал свою книгу под названием «Общество потребления», в которой философ рассматривает потребление как цепную психологическую реакцию, которая направляется современной магией, природа которой бессознательна. Он полагал, что потребление предметов больше не связано с их сущностью – речь идет скорее об отчужденных знаках предметов, которые существуют лишь в связи друг с другом. Ж. Бодрийяр писал: «То, что удовлетворяется в обществе роста – это потребности самой системы производства, а не «потребности» человека» [2].
Возникновение феномена общества потребления является логическим следствием капитализации общества. Базисным фактором здесь выступают, прежде всего, экономический и технический прогресс. Массовизация производства товаров и услуг (в самом широком смысле), вызванная, среди прочего, массовым спросом на некоторый продукт, зачастую приводит к его профициту, в результате чего он становится все более массово доступным. И этот принцип работает не только в сфере конкретных материальных продуктов, но также и в сфере досуга и развлечений.
Таким образом, основополагающим фактором существования массовой культуры постепенно становится принцип потребления. При этом, потребление со временем выходит за рамки удовлетворения базовых жизненно необходимых витальных потребностей человека. В результате потребность, как базовый способ физического существования и выживания человека, переходит в инструмент формирования социальной идентичности, социокультурной интеграции в общество. Производство становится не только массовым (конвейерным), но и гибким, что позволяет потребителям воссоздавать свою индивидуальность посредством вещей. Другими словами, происходит массовое производство символов различия, а удовлетворение потребности в них – всего лишь преходящий момент баланса, вновь нарушаемый осознанием потребности не сливаться с массой.
Все это выражает антропологический фактор становления личности в современных реалиях. Перед современным человеком стоит довольно сложный выбор: принять идеологию общества, пронизанную категориями «обладать», «присвоить», «потребить», и при этом чаще всего становится, по выражению известного русского философа И. А. Ильина, «духовно никем» [6, с. 242], или обратить внимание на идеи, позиции и воззрения философов, художников, писателей, деятелей культуры и пойти по пути духовного развития. В современных реалиях для большинства характерен первый вариант. Человека, следующего таким принципам можно определить как человека массы. Следование таким путем дает человеку ощущение приобщенности к современным формам жизни, достижениям цивилизации, включенности в большие массы единомышленников, ощущение комфорта от солидарности с подобными себе конформистами. При этом человек массы испытывает почти всегда полное равнодушие к проблемам, которые выходят за пределы его частных, индивидуальных и личных интересов.
Нередко исследователи, занимавшиеся изучением феномена массовой культуры (Н. А. Бердяев, О. Шпенглер, X. Ортега-и-Гассет, П. А. Сорокин, Т. Адорно, Э. Фромм, Г. Маркузе и ряд других) подчеркивают, что условия массовой культуры порождают духовную несвободу личности. По мнению крупного мыслителя ХХ века Э. Фромма, дегуманизирующее давление современной цивилизации не позволяет человеку развить свое «подлинное Я», а способствует развитию в нем «мнимого Я» и подмене подлинной человеческой сущности, состоящей в творчестве и духовности, ложными ценностями мнимого существования (рынок, коммерция, вещизм, потребительство). Опираясь на рассуждения К. Маркса, который в свое время довольно точно продемонстрировал, что владение собственностью не делает человека духовно богаче и не развивает личность, Э. Фромм подчеркивает, что современному человеку необходимо изменить свое бытие, свое «вещистско-предметное Я», свою систему ценностей. В противном случае, как полагал Э. Фромм, неизбежна дальнейшая деградация человека, а может быть, и гибель человеческого рода [9].
Так, в актуальных исследованиях современной массовой культуры нередко делается акцент на кризисных проблемах, выражающих упадок духовных ценностей человечества в реалиях современной массовой культуры. Это обусловливается как минимум двумя основными факторами. Во-первых, по причине того, что через средства массовой коммуникации осуществляется манипулирование общественным сознанием и навязываются определенные поведенческие и культурные паттерны. Во-вторых, духовная и идеологическая продукция оказывается зачастую весьма низкосортной: «Серийная продукция массовой культуры обладает рядом специфических признаков: примитивность характеристики отношений между людьми, низведение социальных, классовых конфликтов к сюжетно занимательным столкновениям «хороших» и «плохих» людей, чья цель – достижение личного счастья любой ценой; развлекательность, забавность, сентиментальность комиксов, ходовых книжно-журнальных публикаций, коммерческое кино с натуралистическим смакованием насилия и секса; ориентированность на подсознание, инстинкты – жажда обладания, чувство собственности, национальные и расовые предрассудки, культ успеха, культ сильной личности и вместе с тем культ посредственности, условность, примитивная символика» [8, с. 348].
Фундаментальные основания жизни и культуры человек массы обосновывает не обращением к духовным критериям и истокам, а ссылкой на биологические инстинкты. Самосохранение, частная собственность, материальное благополучие, потребительство, желание опередить конкурентов, занять «место под солнцем» – все это инстинкты, свойственны человеку массы. Руководствуясь исключительно «инстинктами» (а на самом деле привитыми атмосферой современного рыночного общества утилитарными устремлениями), человек массы дичает. Не случайно о возможном бездуховном «одичании Европы» говорил X. Ортега-и-Гассет [7, с. 315]. Писал об этом по-своему еще в XVIII веке и итальянский мыслитель Д. Вико. Он предугадал духовную деградацию западноевропейского общества уже тогда, а главную причину этого он видел в формировавшихся в то время капиталистических общественных отношениях и зарождающейся буржуазной демократии, поскольку общество, основанное на купле и продаже, продуцирует людей, согласно Д. Вико, видящих во всем только «необходимую жизненную полезность» [3].
При этом, для массового слушателя проблематика духовной деградации является, в сущности, «метафизической». Для человека такого типа вполне приемлемым является отказ от всего, что не соответствует рамкам его приземленного мировосприятия. Идеал у человека массы исключительно экономический – это «качество жизни» в экономически развитых странах.
Что касается искусства, то для человека массы это преимущественно всего лишь сфера развлечения, что и формирует в настоящий момент столь широкое распространение низкопробных образцов творческой деятельности. Проецируя этот принцип на сферу популярной музыки, не сложно проследить соответствующие тенденции.
Однако, говоря о музыкальном творчестве, следует понимать, что это, прежде всего, творчество художественное, со свойственным ему художественным принципом выражения. Музыкант рефлексирует окружающую его действительность сквозь призму художественного осмысления. Таким образом, специфика тех социокультурных реалий, в рамках которых находится музыкант, определяет и специфику его творчества. В этом смысле показательным является сравнительный анализ атрибуций массовой культуры в западном и советском устройствах общества, различающихся, прежде всего идеологической и моральной спецификой. При этом, любой теоретический анализ специфики массовой культуры, составной компонентой которой является и популярная музыка, является неполным без учета социальных, политических и экономических особенностей устройства конкретно общественной формации.
Политико-экономическое устройство западной цивилизации основывается на буржуазном типе общества, порождающим капитализацию общественных отношений, их коммерческий характер. Сообразно этому формируется и соответствующая западная капиталистическая идеология, провозглашающая принципы индивидуализма в глубинной связи с опорой на коммерческую форму общественных отношений, конвертированию всего возможного в потенциально продаваемый продукт. К слову, стоит заметить, что именно в рамках западной капиталистической идеологии оформились и установились принципы устройства современной мировой музыкальной индустрии.
Примечательно, что именно в рамках западной модели устройства общества возникло множество направлений контркультурной музыки, выражающей бунт и протест против устоявшихся принципов общественной формации. В этом смысле значительная роль приходится на рок и хип-хоп музыку. При этом, протест являлся не всегда осмысленным, перетекающим в формат бунта ради бунта, что по итогу эстетизирует такой протестный нарратив, размывая сами первопричины этого протеста. Примечательным в данном контексте является возникновение субкультуры «панк» (в переводе с английского это слово трактуется как «подонок», «негодяй» или «хулиган»), и соответствующее ей музыкальное направление «панк-рок».
Доминирующая в западной культуре идеология индивидуализма, провозглашает примат личностного над общественным, принцип индивидуальной успешности и эгоцентризма, столь характерный для ряда современных образцов поп-музыки. Общество потребления формирует устойчивые паттерны, основанные на образах успешной жизни, беззаботности и всеобъемлющего удовлетворения собственных желаний. По большей степени эти паттерны являются весьма условными, а, вернее, даже иллюзорными. Позже, в реалиях постсоветского пространства, подобная модель стала реализовываться и в отечественной популярной музыке.
Советская же система по своей сути была оппозитной к западной, капиталистической. Идеологической константой при такой системе выступает примат общего над индивидуальным. Главными особенностями советской музыкальной культуры являются: 1) идеологическая основа (впрочем, это характерно скорее для ранних периодов советской музыки); 2) открытость и доступность музыки (как легких, так и «высоких жанров») широким массам; 3) отсутствие коммерческого характера творческой деятельности (в силу специфики государственного устройства и отсутствия частной предпринимательской деятельности, деятельность артистов эстрады и ВИА осуществлялась в рамках государственных учреждений культуры). Представителями советской эстрады преимущественно были профессионально подготовленные музыканты, исполнявшие песни, зачастую написанные профессиональными композиторами и поэтами, и прошедшие утверждение худсовета. Музыка к песням обычно писалась членами Союза композиторов, а тексты песен – профессиональными поэтами.
Тематически жанровые разновидности советского песенного творчества представлены лирической, бытовой и эстрадной песнями. Лирическая песня характеризуется легкостью и доверительностью интонации, выражающей личные душевные переживания человека. Тематизм лирической эстрадной песни заключает идеи возвышенной любви и родной природы, либо некое эмоциональное состояние радости, грусти, горечи и т.д. Для нее характерна простота музыкальной формы и структуры.
Таким образом, в советской популярной музыке так или иначе происходит отражение советской социально-культурной установки. Основополагающая общественная функция советской эстрадной музыки заключалась в передаче духовного и эмоционального мира человека. В целом, советская эстрадная музыка проецирует слушателю либо лирически-духовные образы, либо идеи массового энтузиазма и веры в «светлое будущее». По факту, советская эстрадно-песенная музыка представляет собой образец модернистской музыки, выражающей интенции к возвышенному и светлому, стремление к новым достижениям как личности, так и общества в целом.
Также, показательным в данном случае является переход от советского устройства общества к постсоветскому. Сложившийся ряд историко-политических процессов, известный под общим именованием «перестройка», привел по итогу к распаду советского государства, а значит и упразднению базисных принципов его устройства (социалистический строй). В весьма короткий срок сложились коренные политические, экономические, социальные и культурные трансформации, которые, в свою очередь, повлекли и изменения в сфере массовой популярной музыки. Результатом этого стали новые социокультурные тенденции, оказавшие значительное влияние на формирование личностных интересов, удовольствия обывательского характера. Вектор развития постсоветской музыкальной эстрады внезапно обернулся в сторону западных стандартов музыкальной шоу-индустрии. Так, вслед за проявлениями в позднесоветских реалиях элементов западной модели общества, в отечественной популярной музыке стали проявляться черты западной популярной музыки.
В ситуации упразднения какой-либо государственной цензуры в отношении массовой популярной музыки единственным регулятором ее художественно-идейного содержания, по сути, становится общественное одобрение путем формирования потребительского спроса. Творчество музыкантов, композиторов и поэтов становится все более зависимо от запросов массовой аудитории, картина мира, культурный уровень которых стремительно преобразовывался в соответствии с актуальными для них социокультурными реалиями. В свою очередь, творчество артиста зачастую является фактором влияния на слушателя, формируя музыкальные потребности и запросы масс. И в соответствии с такими тенденциями композиторы и поэты вынуждены в своем творчестве адаптироваться к новым условиям музыкальной сферы и следовать актуальным запросам публики.
Однако, что же в этом случае происходит со сферой музыкального творчества? Музыкант, заключенный в реалиях капиталистического устройства общественных отношений и общего потребительского характера культуры, вынужден переходить из статуса творческого деятеля в статус производителя, разбирающегося в специфике рыночных отношений и ориентирующегося в общей конъюктуре музыкального рынка. А как уже было отмечено, определяющим фактором существования рыночных отношений является массовое производство продукта, возможность которого напрямую связана с технологическими факторами производственного процесса. В контексте музыкальной деятельности это означает возрастание роли современных музыкальных технологий, существенно упрощающих написание и производство музыкального продукта.
Технологизация и коммерциализация обладают общей диалектической взаимосвязью, дополняя и стимулируя развитие друг друга, что по итогу приводит к массовизации производства, а вслед за этим – массовизации культурного пространства. Их коррелятом выступает массовое технологическое производство, которое, в свою очередь, к настоящему моменту основано на широком применении виртуальных технологий и общих процессах виртуализации, отражающих актуальную технологическую картину музыкального пространства. Виртуализация же выражает два основополагающих момента. Первый связан с цифровым способом производства музыки с преобладающим использованием компьютерных технологий. Технологии цифровой звукозаписи, сэмплинга и синтеза звука, перенесенные в виртуальную среду компьютера позволяют производить музыкальный продукт с минимальным задействованием какого-либо стороннего инструментария, а, следовательно, гораздо проще и быстрее. Второй момент заключается в виртуальном способе потребления и восприятия музыки. Специфика музыкального потребления в «эпоху цифровой музыки» состоит в том, что музыка дематериализуется, преобразуясь в форму информации, подвергается «гиперинфляции», обесценивается: избыток легкодоступной музыки не обеспечивается вкладом в нее реальных чувств, эмоций, заинтересованности, вовлеченности [4, с. 497].
Современные звукозаписывающие компании, оснащенные цифровым звукозаписывающим оборудованием и подготовленным штатом специалистов, реализуют тот самый принцип массового производства, основы которого были заложены еще на ранних этапах промышленной революции. При этом, стоит отметить важный аспект – массовизация производства и его «конвеерный» характер выражают принцип примата количества над качеством. Проявляется этот принцип в различных аспектах музыкального производства. Так, к примеру, в ходе работы над композицией применяется эксплуатация готовых паттернов (небольшие заготовленные музыкальные фрагменты-шаблоны), что приводит к перенасыщению пространства музыкальной культуры множеством крайне однообразной музыки. Другим аспектом является опора в творческой практике музыкантов на технологические возможности современных музыкальных технических устройств. Например, в ситуации, когда у вокалиста не получается корректно исполнить некий фрагмент его партии (в силу слабо развитой вокальной техники, физиологических ограничений либо каких-то иных причин), часто обращаются к специализированным технологиям коррекции звука, позволяющим отредактировать записанный фрагмент вокальной партии до необходимого результата. Подобная процедура также характерна и для инструментальных исполнителей. При этом, данный метод, возникший как средство для исправления технических ошибок исполнителя в процессе звукозаписи, часто приводит к тому, что исполнитель, в силу необходимости сделать музыкальный продукт как можно быстрее, не стремится продемонстрировать свое исполнительское мастерство, а начинает полностью полагаться на возможности современных технологий звукозаписи.
Исходя из рассмотренного можно заключить, что наиболее характерные черты общества потребления проявлены именно в рамках коммерциализированной капиталистической общественной формации. И в ответ на такую ситуацию музыкальная культура отвечает соответствующими образцами музыки, отражающими объективное состояние общей культуры конкретного устройства общества. К слову, в массовой музыкальной культуре общества потребления проявляются характерные черты музыкального постмодернизма: десакрализация, китч, стирание границ между массовым и элитарным и ряд других. Искусство эпохи массового потребления вынуждено реагировать соответствующими такому обществу тенденциями. Поэтому актуальные образцы популярной музыки зачастую не отличаются глубоким смысло-ценностным содержанием и не направлены на духовное развитие индивида.
Общие культурные нарративы и поведенческие установки, транслируемые посредством массовой популярно-развлекательной музыки, в большинстве своем отражают специфику реалий того типа общества, в рамках которого существует автор, поскольку творческая деятельность музыканта во многом представляет собой рефлексию окружающей его действительности сквозь «призму» художественного осмысления. Таким образом, в эпоху общества потребления музыка, как продукт массовой культуры, становится потребительским товаром, что отражается и в характере творческой деятельности музыканта. При этом, музыкальные технологии, выступая инструментом массовизации музыкального производства, в сущности, содержат в себе характер нейтральности. Специфику их влияния на культурную парадигму определяет человек.
ЛИТЕРАТУРА
- Бауман, З. Глобализация. Последствия для человека и общества / З. Бауман; пер. с англ. – М.: Издательство «Весь Мир», 2004. – 188 с.
- Бодрийяр, Ж. Общество потребления / Ж. Бодрийяр ; пер. Самарская Е. А. – Изд.: АСТ, 2020. – 320 с.
- Вико, Д. Основания новой науки об общей природе наций / Д. Вико; пер. и комментарии А. А. Губера; под общей ред. и со вступ. статьей М. А. Лифшица. – Ленинград : Гослитиздат, 1940. – 620 с.
- Горохов, А. Музпросвет / Андрей Горохов. – Москва : Флюид, 2010. – 525 с.
- Дамберг, С. В. «Социология музыки» Теодора Адорно и современная музыкальная культура / С. В. Дамберг, В. Е. Семенков // Журнал социологии и социальной антропологии. – 2004. – Т. 7, № 2. – С. 173–181.
- Ильин, И. А. Путь к очевидности / И. А. Ильин. – М.: Республика, 1993. – 430 с.
- Ортега-и-Гассет, Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет // «Дегуманизация искусства» и другие работы. Эссе о литературе и искусстве: сборник; пер. с исп .; общ. ред. Н. Матяш – М.: Радуга, 1991. – 639 с.
- Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л. Ф. Ильичев,
П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. – М.: Советская энциклопедия. 1983. – 839 c. - Фромм, Э. Революция надежды // Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: Республика, 1993. – 414 с.
Бардаченко Н. А. Технологизация музыки в пространстве культуры потребления
В представленной статье рассматривается роль технологизации и массовизации музыкальной культуры в реалиях современного устройства социокультурного пространства, именуемого обществом потребления. Характерной чертой культуры современного общества является феномен потребления культурных продуктов и услуг, определяющий соответствующий тип общественного устройства. Так, на основании компаративного анализа западной и советской моделей устройства общества формулируются выводы относительно влияния конкретного устройства общества на специфику музыкальной творческой практики, а также на характер восприятия музыки.
Ключевые слова: массовая культура, популярная музыка, общество потребления, технологизация музыки.
Bardachenko N.A. Technologization of music in the space of consumer culture
The article examines the role of technologization and massovisation of musical culture in the realities of the actual structure of the socio-cultural space, called the consumer society. A characteristic feature of the culture of modern society is the phenomenon of consumption of cultural products and services, which determines the corresponding type of social structure. Thus, on the basis of a comparative analysis of Western and Soviet models of the structure of society, conclusions are formulated regarding the influence of a specific structure of society on the specifics of musical creative practice, as well as on the nature of the perception of music.
Key words: mass culture, popular music, consumer society, technologization of music.