УДК 7:038.6(47+57)195/199
С. Г. Пиченикова
Современные исследования в области культуры все чаще обращаются к анализу и осмыслению нонконформизма как психологического и социокультурного явления советской культуры второй половины ХХ века. Эта проблема формируется путем многоаспектных междисциплинарных исследований и является актуальной в связи с изменениями в поликультурном пространстве современного общества, которые характерны для конца XXI века.
При анализе динамических процессов, происходивших в России и республиках Советского Союза в последней трети XX века невозможно не принимать во внимание влияние, которое оказал нонконформизм на мировоззрение людей.
Исследование вопросов, касающихся советской культуры второй половины ХХ века, способствует определению механизмов принятия решений в области культуры и идеологии в период проведения политики перестройки, а также истоков возникновения нонконформизма. В контексте этого понятия можно рассматривать поведенческие и мировоззренческие феномены различных временных изменений. Явление нонконформизма продолжает оставаться актуальным в связи с недостаточно изученной проблематикой в научной литературе, несмотря на наметившиеся признаки активизации исследовательской работы в этом направлении.
Цель статьи – анализ и осмысление влияния нонконформизма на становление культурного пространства второй половины ХХ века.
Само понятие «нонконформизм» длительный период оставалось в тени художественного дискурса, а к результатам и форме презентации этого направления искусства и культуры относились скептически. Это обусловило использование в постсоветский период синонимичных определений: «искусство ассоциативных структур», «инновационное искусство», «подпольное искусство», «авангард».
В конце ХХ века по отношению к нонконформизму начинают употреблять понятия: «неофициальное»; «запретное»; «альтернативное»; «параллельное»; «другое»; «диссидентское»; «протестное»; «искусство сопротивления»; «другая культура»; «бульдозерное»; «второй русский андеграунд» и другие.
Нонконформизм – это феномен, прежде всего культурологически значимый, поскольку представившие и представляющие его творцы в первую очередь ставили перед собой и решали вопросы, касающиеся непосредственно искусства и культуры в контексте «несогласия», протеста против официальной власти. Другими словами, человек выбирает свой путь, а не следует правилам, которые ему диктует толпа. Примеры нонконформизма есть в разных сферах жизни – политике, науке, культуре, искусстве. По сути, нонконформистами можно считать всех людей (видных деятелей и ученых), которые в своих смелых открытиях опережали время, а потому были отвергнуты обществом.
В искусствоведческом контексте лексему «нонконформизм» было употреблено в Словаре терминов Московской концептуальной школы как «условное название художественных течений, что не укладывались в нормы официального советского искусства и существовали в рамках андеграунда в 1960-1980-е гг.» [5, с. 31]. Таким образом, следуют отметить, что понятие андеграунда уже, чем понятие нонконформизма. Содержательное расширение термина «нонконформизм» можно осуществить, верифицировав такие понятия, как «шестидесятничество» и «диссидентство».
Шестидесятники − это поколение нонконформистски настроенной творческой интеллигенции, которая воодушевлялась бунтарскими представлениями о принципах свободного творчества (влияние западной демократии).
Культура диссидентства − это культура поступка, а не нормативного текста. Социокультурный контекст диссидента – это свободомыслящая советская интеллигенция. Если учесть, что диссидентство формировалось в 1966-1968 гг., то более точно можно определить этот контекст: свободомыслящая советская интеллигенция второй половины 1960-х гг. В научных источниках устоялся специальный термин для свободомыслящей бунтарской советской интеллигенции 1960-х гг. – «шестидесятники». Отечественное диссидентство – это всего лишь квинтэссенция шестидесятничества.
К диссидентам относятся творческие личности, которые мировоззренчески и практически (издание и распространение диссидентской литературы, митинги, квартирники, запрещенные выставки) выступали против идей советской власти. Большинство было репрессировано, посажено в тюрьмы, лагеря. С 1980-х гг. термин «нонконформизм» уже активно употреблялся на Западе журналистами, политологами, эмигрантами.
Большое значение в контексте нашего исследования представляет работа Э. Фромма «Бегство от свободы», в которой, опираясь на философский аспект, рассматриваются понятия: «автоматический конформизм», «нонконформизм», «индивидуализация».
История диссидентства представлена в научной литературе достаточно обширно. Первой серьёзной работой по истории диссидентства стало научное исследование JI. Алексеевой 1984 г. Несмотря на очевидную субъективность, работа JI. Алексеевой имеет историческую ценность благодаря содержанию в ней фактов из области культурного нонконформизма, подкрепленных документами из зарубежных архивов. Также Л. Алексеевой впервые была дана периодизация истории развития инакомыслия (диссидентства) в Советском Союзе, положенная в основу современной периодизации данного явления. В 1990-х годах стали появляться научные статьи, продолжившие разработку вопроса в плоскости научных взглядов Л. Алексеевой.
Научных работ, посвященных истории культурного диссидентства, до настоящего момента практически не издавалось. Определенную культурологическую составляющую можно обнаружить в исследовании Р. Медведева, однако основной вектор изучения заключается в освещении политической и правозащитной деятельности известных диссидентов.
Своевременным стало коллективное исследование художественной культуры Советского Союза 1970-х годов, осуществлённое историками искусства и специалистами-культурологами. Культурная эпоха 1970-х годов рассматривается как единое целое, включавшее в себя два взаимосвязанных полюса – «официальную» и «неофициальную» культуру. В научных трудах рассматриваются различные проявления художественной культуры 1970-х годов, в том числе и неофициальной. Наряду с общими вопросами теории культуры в работе исследуются и конкретные проблемы, например, организация и предпосылки формирования субкультуры советского андеграунда. В эти же годы появился ряд исследований, в которых диссидентская культура рассматривается сквозь призму развития литературного процесса в отечественной культуре. При этом в поле зрения исследователей неизбежно попадают такие сопутствующие культурные явления литературного процесса советского андеграунда как самиздат, тамиздат, а также непосредственно неофициальное культурное пространство.
Можно выделить работу Е. Скарлыгиной, где были определены основные причины появления культурных явлений самиздат и тамиздат. Выходит ряд периодических изданий не подцензурной литературы советского периода и литературных произведений неофициальных писателей, выпущенных за рубежом. Примером такого рода исследований выступают научные исследования С. Савицкого, который останавливает свое внимание на рассмотрении понятия «советский андеграунд». В работе «Андеграунд» (История и мифы ленинградской неофициальной литературы 2002 г.), определены причины создания и основные черты культуры литературного андеграунда Ленинграда. Автор говорит о том, что такие черты как маргинальность и девиантность поведения творческих деятелей являлись самоосознаваемыми в литературно-художественной среде. Также, проводит аналогию в реализации подобного явления в зарубежном культурном пространстве. С. Савицкий обращается к анализу сходства и различия отечественной западноевропейской и американской субкультур.
Во второй половине 1990-х−2000-е гг. стали доступны несколько переводов монографий зарубежных исследователей, которые рассматривали историю культуры советского периода. Интерес к таким работам оправдан тем, что проблема неофициальной культуры в Советском Союзе подвергалась научному анализу ещё во время функционирования данного феномена. Среди работ, тематически близких к исследуемой нами проблеме, можно выделить работы немецких ученых: В. Эггелинга, Д. Кречмара, К. Аймермахера. Данные работы характеризуются высоким уровнем научной проработанности исследуемой темы, что отличает их от большинства отечественных исследований этого периода времени. Основное внимание в исследованиях обращено на проблему взаимоотношений искусства и власти в изменяющихся условиях литературно-художественной жизни. В такого рода работах неофициальная культура рассматривается в совокупности с развитием официального культурного процесса в СССР, что в рамках поставленных авторами задач можно считать оправданным.
Необходимо отметить, что нонконформизму свойственна раздвоенность (принятие и отрицание) в культурном пространстве, а также синтез соцреалистических и авангардных стилистических проявлений. В результате таких модификаций возникают произведения с одной стороны шаблонные, а с другой стороны бунтарские.
Внедрением принципов и канонов неофициального движения в искусстве (конец 1950-х – середина 1970-х годов) занималась группа «Лианозово». Руководителем группы был поэт, художник Л. Кропивницкий, а в состав группы входили: Г. Сапгир, В. Некрасов, Я. Сатуновский, О. Рабин, Л. Мастеркова и другие. Символические образы, которые использовали «лианозовцы» были опасными, потому что несли в себе идею свободной личности, которая может использовать в своем творчестве любой художественный прием и метод отличный от соцреализма. К неформальным объединениям также относят «Московский концептуализм», в него входили: И. Кабаков, А. Монастырский, Э. Булатов, Д. Пригов, В. Пивоваров, П. Пепперштейн, Н. Алексеев и другие. Например, И. Кабаков и Э. Булатов работали с ежедневной символикой, использовали эффект визуальной и содержательной активности советских предметов быта. Многие представители неофициального искусства в разные годы эмигрировали из СССР.
Французский философ А. Камю писал: «Творчество созвучно цивилизации в том понимании, что оно предусматривает беспрерывное напряжение между формой и материей, положением и духом, историей и ценностями. Если же равновесие нарушается, править начитаем диктатура или анархия, пропаганда или формализм» [4, с. 330]. Именно от такого синтеза старалась отойти советская власть, подталкивая творца к изображению «трудовых будней» и плюсов «социалистического рая».
Жанровый характер произведений нонконформизма колеблется вместе с линией партии, против которой он настроен. Но каждый раз это либо форма осмеяния, либо форма драматизации. Эту установку прозрачнее выясняет Э. Белютин, известный русский нонконформист, утверждал следующее – «Искусство не только эстетическая категория, а категория нравственного подсознания человека». То есть речь идет о том, что нонконформисты старались не столько поразить своим мастерством, сколько поразить идеей. Вследствие этого, пропасть «между искусством и обществом утверждается не на уровне искусства, а на уровне общества и культуры, и только с помощью понятия» «нонконформизм» этот промежуток может быть расценен как условие для последующего достижения равновесия между художником, временем и историей, или же между искусством как результатом художественного действия и моралью художника как средством для достижения этого результата [2, с. 8].
Таким образом, нонконформизм – это культурный маркер, который визуализировал советское искусство и конструировал модель культуры второй половины ХХ столетия. В отличие от установок соцреалистического советского искусства, художественный нонконформизм отражал творческую активность, демонстративный и перформансный подтекст. Так в 1974 г. примером такой рекламно-бунтарской, эпатажной акции стала организованная художниками «бульдозерная выставка».
За прошедшие десятилетия так и не появилось подробного и системного анализа «бульдозерной выставки» – «дикого символа своего времени», «нелепого памятника эпохи застоя», но «monumentum afre perennus». В конечном итоге основным научным источником для событийной реконструкции служат мемуары организатора и идейного вдохновителя этой выставки А. Глезера [3].
Группа художников-авангардистов, преследуя цель привлечь внимание к своему творчеству, устроила выставку своих работ под открытым небом. Акция завершилась тем, что работы были уничтожены милицией и разгневавшимися рабочими на бульдозерах. «Бульдозерная выставка» вызвала публичное обсуждение, акция способствовала популяризации и привлечению внимания к их творчеству большего количества зрителей. Подтверждением этому, является проведенная позже масштабная выставка в павильоне «Пчеловодство» в Москве.
В современном понимании теоретически обоснованным является тот факт, что на первый план выходят вопросы, связанные не с событием данной акции, а социокультурным значением и местом проведения в контексте современного искусства. По мнению Е. Барабанова, эта выставка «первый и самый значительный коллективный перформанс, с которого можно вести отсчет нашего современного искусства». Это был первый «русский «перформанс». В «бульдозерной выставке» было много спонтанного, неоформленного, теоретически неотрефлексированного [1, с. 13-14].
Одной из задач нонконформизма является деконструкция, разрушение целостного образа и фрагментация. Цель нонконформизма − переосмыслить устоявшуюся систему ценностей, вывести их на границы мироощущения. «Бунт порождается осознанием увиденной бессмысленности, осознанием непонятного и несправедливого удела человеческого. Однако слепой мятежный порыв требует порядка среди хаоса, жаждет цельности в самой сердцевине того, что ускользает и исчезает. Бунт хочет, бунт кричит и требует, чтобы скандальное состояние мира прекратилось, и, наконец-то, запечатлелись слова, которые безостановочно пишутся вилами по воде. Цель бунта − преображение» [4, с. 126].
Таким образом, нонконформизм в художественной практике привносится извне, через заимствования чуждых культуре ценностей и способов (методов) их осуществления вместе с тем общие принципы нонконформизма заключаются не только в идеологическом отторжении от доминирующих в обществе ценностей (соцреализма), но и пользуются приемами и методами авангардизма и модернизма. Нонконформизм как культурное явление имеет свою историю и является неустранимым моментом развития общества и культуры.
ЛИТЕРАТУРА
- Барабанов, Е. Между временами. Русский постмодернизм / Е. Барабанов // Декоративное искусство – Диалог истории и культуры. 1994. – № 1–12.
- Белютин, Э. Теория всеобщей контактности / Э. Белютин. −М. : Политиздат, 2013. − С. 159.
- Глезер, А. Д. Другое искусство / А. Д. Глезер. – М. : Просвещение, 2005. −С. 199.
- Камю, А. Бунтующий человек/ А. Камю // Пер. с фр. − М. : Просвещение, 1990. − С. 330.
- Словарь терминов Московской концептуальной школы / Сост. и автор предисл.
А. Монастырский. − М. : Просвещение, − С. 540.
С. Г. Пиченикова Нонконформизм в художественном пространстве советской культуры второй половины ХХ века
В статье нашел отражение материал, посвященный вопросам формирования культурного пространства советской культуры второй половины ХХ века. Осуществлен анализ нонконформизма, с одной стороны, как модели существования идеологического общества, а с другой стороны, как направления, которое нашло свое практическое применение в визуальной культуре. Использована научно-аналитическая информация о формировании и развитии, а также реализации нонконформизма в контексте отечественной культуры второй половины ХХ столетия.
Ключевые слова: нонконформизм, неофициальное искусство, шестидесятники, диссидентство.
G. Pichenikovа Nonconformism in the artistic space of Soviet culture of the second half of the twentieth century
The article reflects the material devoted to the formation of the cultural space of Soviet culture of the second half of the twentieth century. The analysis of nonconformism is carried out, on the one hand, as a model of the existence of an ideological society, and on the other hand, as a direction that has found its practical application in visual culture. The scientific and analytical information on the formation and development, as well as the implementation of nonconformism in the context of Russian culture of the second half of the twentieth century was used.
Keywords: nonconformism, unofficial art, the Sixties, dissidence.