Философско-культурологические исследования

УДК 111.85.82.01

О. Ю. Муромцева

В наши дни человек чувствует себя как никогда одиноким, теряя связь со своими корнями, с тем, что имело ценность ранее. Все большую актуальность приобретают вопросы смысла жизни, проблематика свободы, ответственности. Очевидно, что данные проблемы сложно поддаются изучению с позиций традиционных гносеологических подходов, сосредоточенных на построении моделей мира, где абсолютизация ценности личностной жизни, субъективного опыта представлена довольно слабо. Поэтому не случайно в условиях кризисной эпохи все более четкие черты и популярность приобретает философия экзистенциализма.

Целью данной статьи выступает не столько аналитика самих идей экзистенциальной философии, сколько преломление этих идей в сфере художественной культуры. Заявленная проблематика настолько широка, что охватить ее в одной статье не представляется возможным. Поэтому остановимся лишь на одном ее векторе. Логика изложения будет охватывать следующую линию: от основных положений экзистенциальной философии через эссеистику экзистенциализма к художественной интерпретации экзистенциализма. Причем речь пойдет лишь о таком художественном направлении, как экспрессионизм.

Итак, в качестве отправной точки рассуждений обозначим ключевые положения идей экзистенциальной философии, которые, собственно, послужат теоретико-методологическим обоснованием данной работы.

Предвестием экзистенциализма явилось учение датского философа С. Кьеркегора. Ключевым тезисом мыслителя в описании специфики бытия современного человека, его самоощущения и духовно-нравственного развития стал тезис о том, что человек, оказавшись перед лицом духовной пустыни, буквально потерял себя. Центральное место в трудах С. Кьеркегора занимает проблема существования отдельно взятого человека, а не сущности (эссенции) и бытия в целом. Главная задача, которую предстоит решить человеку, заключается в необходимости разобраться в самом себе, в своем предназначении и смысле существования. Согласно С. Кьеркегору, человеку жизненно необходимо выяснить, ведет ли он неподлинное существование, живя по инерции, основываясь на примерах жизни других людей, или подлинное, стараясь найти свой собственный путь в жизни [2, с. 87].

Экзистенция, по С. Кьеркегору, это сугубо индивидуальное, неповторимое личностное бытие, заинтересованность в котором составляет основной долг человека: он должен хранить свою экзистенцию, сделав радикальный выбор в пользу этического существования (где главным является различение добра и зла и сознательное следование добру), и тем самым оценить непреходящее, абсолютное значение своей личности и индивидуального выбора, независимых от социально-культурных и исторических обстоятельств [Там же, с. 129].

Не менее важным для данного исследования является учение о Бытии М. Хайдеггера. Философ подчеркивает, что основной заботой человека должно быть отстаивание своей уникальности и идентичности в затягивающем человека мире. Экзистенциальная философия выражает общее чувство времени: чувство упадка, бессмысленности и безысходности всего происходящего. Философ предполагал, что экзистенция – это и есть бытие человека, которое происходит в окружающем мире, а творчество есть неотъемлемая часть окружающего мира [12].

В трудах С. Кьеркегора и М. Хайдеггера уже отчетливо прослеживается тенденция эстетизации философии, которая в дальнейшем только усиливается. Для экзистенциализма конца ХІХ – начала ХХ века стирание граней между искусством и философией выступает явной характерной чертой. Так, наиболее известные экзистенциалисты К. Ясперс и М. Хайдеггер в Германии, Г. Марсель, Ж.-П. Сартр и А. Камю во Франции, философы Н. А. Бердяев и Л. И. Шестов в России, излагая собственные теоретические концепции, опираются на традиции эссеистики. Мыслители обращаются к драматургической, романной и притчевой формам, поэтическим медитациям, анализу творческого процесса художественного творчества. При этом они отказываются от объяснения в пользу впечатления [3, с. 287–295].

В романах нового времени, как правило, отсутствует выраженный и законченный сюжет, а внешней событийности не уделяется большого значения: важны не события как таковые, а рефлексия автора по их поводу. Иными словами, предмет повествования – это не столько происходящее, сколько восприятие и реакция героя на происходящее, а задачей автора становится фиксация в адекватной форме малейшего душевного движения персонажа, так как наиболее объективны именно субъективные переживания личности. Подобный автобиографический характер прозы новой эпохи стремится соответствовать духу времени. «Собственная правда в современном мире есть единственная правда. Признаться себе в этом – своего рода революционный акт. Формой современной литературы может быть только монолог. Только он отражает состояние человека, потерявшегося в чаще абстрактных правд» [Там же, с. 205]. Экзистенциалисты также придерживаются мнения, что смысл всего бытия сконцентрирован в существовании каждого человека, со всеми его сиюминутными импульсами и настроениями. Экзистенциализм считает моделью существования человечества существование отдельно взятого индивида.

Любопытно, что одним из ключевых в экзистенциализме является противопоставление образа мира образу человека. Мир воспринимается экзистенциалистами как некая вселенная, которую нельзя познать, поскольку она абсурдна и не поддается никаким закономерностям и логическому осмыслению. В этом понятии человек «заброшен» в мир, в конкретную историческую ситуацию либо социальную среду, где ему приходится противостоять огромному миру, испытывая трагическое, фатальное одиночество. «Человек теряет самого себя, ему не хватает человека, и это тем в большей степени, чем исключительнее он делает себя как субъект мерой всего сущего» [4, с. 388].

По мнению экзистенциалистов, подлинная сущность человека обнаруживается только в экзистенции, раскрывающей себя в стрессовых пограничных ситуациях особого рода, которые побуждают его к пониманию своего истинного призвания, отвлекают от быстротечной и однообразной суеты будней. Одной из таких ситуаций является прерывание бытия, а именно смерть. «Смерть касается каждого и служит пограничной ситуацией в той степени, в какой она открывает ограниченность нашего быта, входит в нашу жизнь. Смерть оказывается пробным камнем, с помощью которого можно определить, что в жизни экзистенциально, а что нет» [5, с. 57].

Г. Газданов понимает «предназначение» и «тайну» в пограничных ситуациях как призвание, однако делает это не напрямую, а через «особость» мировосприятия своих персонажей. «Я привыкал жить в прошедшей действительности, восстановленной моим воображением. Моя власть в ней была неограниченна, я не подчинялся никому, ничьей воле; и долгими часами, лежа в саду, я создавал искусственные положения всех людей, участвовавших в моей жизни, и заставлял их делать то, что хотел, и эта постоянная забава моей фантазии постепенно входила в привычку» [6, с. 79].

Подобное стремление изменить хаотичный мир, бунтовать против абсурдности бытия, извлечь красоту из мира и таким образом хотя бы на время преодолеть ощущение собственной случайности в нем прослеживается и в воззрениях А. Камю. «Бунт беспрестанно сталкивается со злом, после чего ему приходится всякий раз набирать силы для нового порыва. Человек может обуздать в себе все, чем он должен быть. И должен улучшить в мироздании все, что может быть улучшено. Но несправедливость и страдания останутся… искусство и бунт умрут только с последним человеком» [7, с. 137].

В эстетике экзистенциализма мысль о чудовищно страшном характере мира и трагическом бессилии человека играет главную роль. Мир здесь представляет то, что находится за пределами собственного «Я», то есть мир есть вещи и остальные люди. Объектом изучения у экзистенциалистов становится человек, который изначально изолирован от общества и не имеет общественных связей. Такой человек живет в обществе, но при этом сознательно отделяет себя от него. Общество в экзистенциализме имеет отрицательное значение: «Оно вторгается в духовную жизнь индивида, ограничивает его свободу, навязывая ставшие традиционными представления, нормы морали, призывая следовать признанным авторитетам и поддерживать устоявшиеся формы отношений» [8, с. 92]. Другими словами, экзистенциалисты видят мир как агрессивный и безличный, в котором все чужды друг другу.

Экзистенциалистская эстетика отрицает все традиционные формы общения: любовь, дружбу, уважение, семью, так как теперь их значение было утрачено, они изжили себя и сейчас создают только видимость нравственных отношений.

Говоря об эстетике экзистенциализма, Ж.-П. Сартр показывает себя знатоком искусства, заинтересованно обсуждая как классические, так и современные теории искусства. Автор замечает: «Крик боли – это знак породившей его боли. Но песнь страдания – это и само страдание, и нечто большее, чем страдание» [9, с. 356]. Исходя из этого, под художественной реальностью Ж.-П. Сартр понимает реальность, которая больше самой себя, при этом отмечая, «что операция воображения всегда идет на фоне мира и что „застревание” в воображаемом ведет к угасанию сознания, его гибели. Человек, обогатившись опытом оперирования воображением, должен выйти из этого состояния для действия» [11, с. 181]. Таким образом, художник в акте говорения обнажает ситуацию уже из-за существования самого проекта, который направлен на ее изменение.

Эмоциональная насыщенность, метафоричность и неоднозначность произведений искусства – вот те дефиниции, в которых экзистенциалисты находят нужное настроение выражение своих взглядов. Здесь уместно привести высказывание Н. Бердяева, который проблему человеческого существования понимал как оправдание человека через свободу и творчество [1, с. 157].

Переживания, возникающие у представителей экзистенциализма в результате популяризации, не находили выхода в вербальном выражении, поэтому экзистенциализм начал интерпретироваться в художественных произведениях. Наиболее точно образы, созданные под влиянием экзистенциализма, нашли свое выражение в произведениях писателей и художников экспрессионизма, которые от внешней созерцательности перешли к внутренним, душевным процессам.

Экспрессионизм (от лат. expressio – выражение) – художественное направление в искусстве и литературе XX века в Западной Европе (преимущественно в Германии и Австрии), отмеченное протестом против уродства цивилизации и выражением мистического ужаса перед хаосом бытия. Термин впервые употребил в печати в 1911 году Г. Вальден – немецкий писатель, художественный критик, основатель журнала Der Sturm [10, с. 364].

Экспрессионизм возник как отклик на социальные и политические потрясения 1-й четверти XX века. Его представители выступали против мировой войны и социальных контрастов, против засилья вещей и подавленности личности социальным механизмом. Это объясняется стремлением отобразить не столько реальность, сколько непосредственный процесс ее осознания.

В целом кризис современного мироустройства представал в произведениях экспрессионизма одним из предвестий апокалиптической катастрофы, надвигавшейся на природу и человечество. Социально-критический пафос – та характеристика, которая отличает многие произведения экспрессионизма от кубизма, сюрреализма и других течений авангардизма.

В качестве ведущего принципа экспрессионизма принято выделять преобладание всеохватывающей субъективной интерпретации действительности над миром первичных чувственных ощущений (составлявших первооснову художественного образа в импрессионизме). Данный принцип обусловил тяготение к иррациональности, обострённой эмоциональности и фантастическому гротеску. В центре художественной вселенной экспрессионизма – сердце человека, истерзанное бездушием современного мира, его контрастами живого и мёртвого, духа и плоти, «цивилизации» и «природы» [5].

Для создания подобных образов экспрессионисты прибегают к использованию таких художественных средств, как: гротеск, сарказм, гипербола, сатира, нарушение правил грамматики, выход за рамки устоявшихся правил, агрессивная образность, неологизмы. Экспрессионистов не интересует детальное изображение предметов, как было замечено выше, они стремятся к обнаружению истинной сути вещей и явлений, используя грубые мазки, резкие обороты, яркие и интенсивные цвета [Там же].

Раскрытие заявленной проблематики не будет полным, если не назвать ключевые фигуры творцов-экспрессионистов. Действительно, говоря об экспрессионизме, практически всегда подразумевают немецкое течение. Высшей точкой этого течения называют плоды творчества «пражской школы» (немецкоязычной). В нее входили К. Чапек, П. Адлер, Л. Перуц, Ф. Кафка и др. При большом различии творческих установок этих авторов их связала заинтересованность к ситуации идиотически-нелепой клаустрофобии, мистическим, таинственным галлюциногенным сновидениям. В России наиболее яркими представителями данного направления считаются Л. Андреев и Е. Замятин [1, с. 154]. Отличительными чертами их философского психологизма являются повышенная экспрессия наряду с импрессионистичностью, которые влекут за собой предельную эмоциональную напряженность. Следует обратить внимание на то, что именно конфликт этих двух понятий, столь ярко выраженный в творчестве Е. Замятина (роман «Мы») и Л. Андреева (роман «Иуда Искариот»), приводит к необходимости задуматься об экзистенции как таковой, эстетизируя наиболее отрицательные её черты, являющиеся неотъемлемой частью бытия каждого индивида [1; 8]. Описывая эстетическую структуру трагического, Ю. Борев отмечает, что теоретический анализ трагического, отрицательных эмоций является самоанализом и формой осмысления мира и может быть выражен формулой «трагедия – гибель – праздник», что, по сути, становится переходом от скорби к радости [3].

Резюмируя вышесказанное, обозначим в качестве аксиомы, что любая художественная и философская система так или иначе стремится решить проблему человека. Особенностью экзистенциализма является то, что он создает антропоцентристскую концепцию бытия, центром которой является индивидуальное человеческое существование. Абсолютной и безусловной истиной для всех приверженцев экзистенциализма становится уникальность индивидуального, человеческого и личного. Поэтому в центре творчества писателей-экзистенциалистов находятся вопросы смысла жизни, человеческого бытия, индивидуальной судьбы, выбора и решения, существования индивида в обществе, свободы и личной ответственности человека перед собой и окружающими, веры и неверия, отношения человека к собственному предназначению и смерти. Экзистенциализм как философское учение опирается на традиции эссеистики. Вершиной эстетизации экзистенциальной философии является экспрессионизм. Именно это художественное направление становится наиболее удачной интерпретацией экзистенциализма в литературе и искусстве, отражая все страдания, переживания и тяготы человека в кризисных обстоятельствах жизни.

ЛИТЕРАТУРА

1. Баевский, В. С. Экзистенциализм / В. С. Баевский // Вестник Удмуртского университета. – 2012. – № 5. – Вып. 4. – С. 153–162.
2. Басс, И. Сёрен Кьеркегор. Жизнь. Философия. Христианство / сост. и пер. с англ. И. Басс. – СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. – 243 с.
3. Борев, Ю. Б. Эстетика: учебник / Ю. Б. Борев. – М.: Высш. шк., 2002. – 511 с.
4. Гусева, Т. К. Гармония и хаос Леонида Андреева / Т. К. Гусева // Вестник МГУ им. М. А. Шолохова. Филологические науки. – 2012. – № 2. – С. 385–390.
5. Деблин, А. Манифесты экспрессионизма / А. Деблин, К. Эдшмит // Крещатик. – 2012. – № 2. – С. 56–61.
6. Доливо-Добровольский, А. В. Николай Гумилев: поэт и воин / А. В. Доливо-Добровольский. – СПб.: Русская военная энциклопедия, 2005. – Кн. 1. – 717 с.
7. Заманская, В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе XX века. Диалоги на границах столетий: учебное пособие / В. В. Заманская. – М.: Флинта: Наука, 2002. – 304 с.
8. Западова, JI. А. Источники текста и «тайны» рассказа-повести «Иуда Искариот» / Л. А. Западова // Русская литература. – 1997. – № 3. – С. 45–59.
9. Затонский, Д. В. Художественные ориентиры ХХ века / Д. В. Затонский. – М.: Сов. писатель, 1983. – 416 с.
10. Колязин, В. Херварт Вальден и наследие немецкого экспрессионизма/ В. Колязин. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2014. – 599 с.
11. Семёнова, С. «Проклятые вопросы» французского экзистенциализма (Сартр, Камю) [Электронный ресурс] / С. Семёнова // Преодоление трагедии: Вечные вопросы в литературе. – М.: Сов. писатель, 1989. – С. 166–261. – Режим доступа: http://20v-euro-lit.niv.ru/20v-euro-lit/veraksich-hh-vek-kurs-lekcij/lekciya-6.htm
12. Хайдеггер, М. Время и бытие: статьи и выступления: пер. с нем. / М. Хайдеггер. – М.: Республика, 1993. – 447 с.

 

Муромцева О. Ю. К проблеме художественной интерпретации экзистенциализма

Автор статьи обращается к актуальным для современного человека идеям смысла жизни, свободы, ответственности, которые являются центральными для экзистенциальной философии. При этом логика раскрытия темы охватывает следующую линию: от основных положений экзистенциальной философии через эссеистику экзистенциализма к художественной интерпретации экзистенциализма. В статье последовательно раскрыт тезис о том, что экспрессионизм как уникальное художественное направление является наиболее удачной интерпретацией экзистенциализма в литературе и искусстве, отражающей страдания, переживания и тяготы человека в кризисных обстоятельствах жизни.

Ключевые слова: экзистенциализм, экспрессионизм, экзистенция, эстетизация, кризис, искусство, эстетика.

 

Muromtseva O. Yu. To the Problem of Artistic Interpretation of Existentialism

The author of the article addresses to the ideas of the meaning of life, freedom, responsibility, which are central to existential philosophy, relevant for modern man. The logic of the disclosure of the topic covers the following line: from the main provisions of existential philosophy through the essays of existentialism to the artistic interpretation of existentialism. The article consistently reveals the thesis that expressionism as a unique artistic direction is the most successful interpretation of existentialism in literature and art, reflecting the sufferings, experiences and hardships of a person in crisis circumstances of life.

Key words: existentialism, expressionism, existence, estheticization, crisis, art.