Философско-культурологические исследования

УДК 101.9

Ю. М. Лустин

Назначение человека — в разумной деятельности.

Аристотель

Актуальность статьи обусловлена рядом факторов: антропологическим кризисом современной техногенной цивилизации; расширением антропо-социальных масштабов типологической соизмеримости объективной и субъективной реальности; поиском типологического обоснования культурно-антропологической социализации родового и видового понятий «особь», «человек», «личность», «индивид», «индивидуальность», «самость» в контексте субъективации личностного начала; типологизацией проблемы субъектной активности индивида в различных сферах его бытия; выявлением генезиса типологической субъектомерности величия человеческого «Я» по отношению к «технологически расширенному человеку» в условиях трансформации идентичности личности, ее гибридизации, чипизации, киборгизации (Н. Н. Васягина, М. Ф. Литвинов, А. С. Огнев и другие).

Целью статьи является обоснование типологии личности как субъектологической основы ее деятельности в культурно-антропологической проблематике.

Проблема типологии человека является предметом исследования многих наук (научных дисциплин), и ее логико-методологический статус свидетельствует о культурно-социальной многогранности данного феномена. В научном познании, по мнению Е. А. Андурского, понятие «субъектологическое» является малоизученным, а субъектологический фокус типологического обеспечения эффективной деятельности человека ни в теоретическом, ни в практическом аспектах, к сожалению, не определен [2, с. 111 – 114].

Анализ литературы показал, что одним из способов решения данной проблемы является, с одной стороны, конвергентная актуализация классических понятий гуманитарных наук и их синтез, прежде всего, в антропологическом ракурсе обновленного понимания человеческой сущности. Так, диалектическая соотнесенность общепризнанных понятий «субъект», «субъективное», «субъектность», «субъективация» с определениями «человек», «личность», «индивид», «самость» в иной смысловой парадигме обнаруживает их новоявленную типологическую взаимосвязь, субъектологическую определенность, праксеологическую значимость. С другой стороны, типология личности, являясь интегративной основой этого специфического разнообразия, задает различные ориентиры для будущих теоретических установлений. К примеру, по утверждению И. Ю. Бондаренко, «построение теории культурно-исторического своеобразия личности – актуальная задача культурологии, а основной путь её решения видится в рассмотрении проблем культурно-исторической типологии личности» [3, с. 3 – 4]. С таким доводом невозможно не согласиться, а его методологический смысл вполне очевиден.

В отечественной и зарубежной науке определились направления, в которых данные дефиниции и их взаимосвязи рассматриваются в различных контекстах. Так, в психологии акцент сделан на познании поведенческих реакций человека в дискурсе «личность – субъект» (Б. Г. Ананьев, Н. В. Богданович, А. В. Брушлинский, В. Н. Мясищев, А. С. Огнев, А. К. Осницкий, В. А. Петровский, С. Л. Рубинштейн, В. В. Рубцов, Д. Н. Узнадзе, Д. Б. Эльконин). Социологическая проблематика вопроса преимущественно посвящена ролевым проявлениям субъекта в объективных процессах динамического развития социума (Г. Алмонд, Р. Акофф, Е. А. Сайкин, С. А. Суворов, В. Б. Ольшанский, Ф. Эмери). Социально-философское познание концепта «субъективное» направлено на вариативность диалектики отношений объекта и субъекта (М. Бубер, Г. Гадамер, Э. Гуссерль, И. Лакатос, В. А. Лекторский, Б. С. Щеглов, Г. Риккерт, Э. Фромм, Ю. Хабермас, М. Хайдеггер, Ф. Шлейермахер, К. Ясперс). В антропокультурной тематике понятие «субъективное» рассматривается в тесной связи с определением «деятельность»: «антропология субъекта» (А. Н. Ильин), «антропология субъективности» (О. К. Румянцев, А. Ю. Шеманов), «антропология деструктивной деятельности» (А. Г. Кислов, И. В. Лысак), «субъективность в антропологическом контексте духовно-телесного единства» (Н. В. Малахова), «человекоразмерность» (В. В. Мельник, В. С. Степин, М. К. Петров), «субъектомерность человечества» (А. А. Скачков), «культурная типология» (И. Н. Грибанов [6], Н. В. Коломиец). Особо следует выделить научные поиски антропологического смысла деятельности в исследовании В. В. Чешева [13], «антропологии архетипического» в работах Ю. Г. Куровской, Т. Э. Мариносяна, Т. П. Самсоновой, Т. Д. Федоровой [12].

Обозначенные подходы лишь косвенно рассматривают отношения по линии «субъективное – логическое», «типология личности – субъективное», «индивидуальное – субъектное – логика деятельности», чем фрагментарно отражают определенные взгляды на содержание понятия «субъектологическое», которое может быть рассмотрено как в широком, так и в узком значении этого слова. В широком значении данное понятие представляет собой направление научного знания, которое «акцентирует познавательно-практическую, мероопределяющую активность человека (субъекта) по отношению к объективному миру, особенно его социальной составляющей» [7, с. 16]. Исходя из этого, профессор Л. А. Гуцаленко декларирует необходимость признания «субъектологии» в качестве общегуманитарной дисциплины и важного этапа создания единой науки о человеке. По мнению автора статьи, принимая во внимание статусную глубину научного человекознания, более рациональной будет следующая классификация учений о личности: антропология (всеобщее) – культурно-психологическая персонология (особенное) – субъектология (единичное).

В узком значении слова субъектологическое – это процесс самоидентификации истинности человеческого сущего, выраженный развертыванием субьективной логики познающего индивида в направлении сознательной реализации закономерностей мыслительного процесса, которые направлены на объективное обнаружение существенности человека через различные проявления его качества. В своей многосоставной явленности типология личности служит субстанциональным базисом деятельности субъекта социальной практики и поэтому имеет реальные субъектологические основы, которые нуждаются в фундаментальной научной разработке.

Субъектологическое является производным от понятий «субъект» и «субъективность». Субъект – это индивидуальный носитель предметности познания, источник активных форм практической деятельности личности в антропологической содержательности ее опредмечивания и распредмечивания. Сама семантика понятия «субъективность», по утверждению некоторых исследователей, выражается как «сложное слово, которое можно представить как субъ-ективность. И если вторая часть слова – это в общем смысле «активность, действие»,то первая – это то, что лежит «под», или «перед», или «до» – некоторый источник, первопричина активности» [11, с. 249].

Исходя из типологической закономерности сходства и различия объективных процессов социально-пространственного континуума, проявления антропологического принципа единства социального, типологического и индивидуального в содержании человеческой практики, типология личности, в контексте единопреобладающей субъектологической основы деятельности, выступает как: а) субективный механизм целевой определенности активных действий индивида; б) универсальное логико-рефлексивное средство сознательной субъективации мыслительных действий человека; в) субъектная форма функциональной результативности действий актора социальной практики. В снятой форме взаимообусловленность данных составных частей типологического потенциала личности экспликативно отражает общепризнанные структурные компоненты деятельности человека: «сознательная цель – логическое средство – практический результат».

В парадигме философско-антропологического познания влияние типологии личности на ее деятельность концептуализировано рамками социального бытия, предопределяющего формат их единства и взаимообусловленности. Иначе говоря, в антропологическом ракурсе субъектологической актуализации развертывание смыслового концепта «типология личности – субъективация – деятельность» вне личности и ее деятельности научно не состоятельно. По этому поводу В. Н. Плышевский отмечает, что субъективная потребность типологически организовать действительность возникает в случае, если относительно данной действительности (и слитно с ней) развертывается деятельность.

Научно целесообразным является рассмотрение основных составляющих, отражающих влияния типологии личности на деятельность в аспекте субъектологической характерности данной взаимосвязи:

1. Типология личности как субективный механизм целевой определенности активных действий индивида. Устойчивая динамика антропокультурного развития типологии субъекта познания, с одной стороны, адекватно сопряжена с эволюционным совершенствованием предметного содержания целеопределенной практики человека. С другой стороны, антропосоциальный ракурс предметности человеческой деятельности свидетельствует о ее природной сообразности, общественной целеразумности, праксеологическоый выраженности в формате типологической данности. Вполне очевидно, что субъективная цель всегда определена субъективированно-рациональным способом ее достижения, однако при этом необходимо учитывать следующее: если основанием субъективной логики деятельности является сознательно сформулированная цель, то «онтологический базис» самой цели предварительно объективирован вне сферы деятельности. На данное установление, с позиций объективного идеализма, обращал особое внимание Г. В. Гегель, замечая, что «цель есть [нечто] непосредственное, покоящееся, неподвижное, которое само движет; таким образом, это – субъект. Его способность приводить в движение, понимаемая абстрактно, есть для-себя-бытие… Результат только потому тождествен началу, что начало есть цель; – или: действительное только потому тождественно своему понятию, что непосредственное в нем самом имеет в качестве цели самость или чистую действительность» [4, с. 17]. Осуществленная цель, по утверждению выдающегося философа, есть движение и развернутое становление субъектности (как логики самодвижения абсолютной идеи. – Авт.), в которой человек не может определить цель своего действования, пока он не действовал. По своей сути данный вывод есть антропологический постулат субективной конкретизации деятельности индивида, редуцированный объективной необходимостью действий, которые заданы логикой их субъективированных проекций.

В свою очередь М. Вебер в логико-субъективном обосновании понятия «целерациональное действие» определял его как доминантное, характеризующееся изначальной ясностью цели, ее однозначностью и ориентированностью на жизненный успех. Как утверждает Е. В. Гребенникова, субъектность является превалирующим качеством, которое обеспечивает антропологическое саморазвитие личности, определяет рефлексивную способность изменять себя, выбирая способ репрезентации этой активности и обеспечивая «ответственность за последствия этого выбора» [5, с. 142]. Логика трансформационной нацеленности на созидающую и активную деятельность – глубинная субстанциональная характеристика типологии личности, которая концептуализирована субъектологической необходимостью преобразования социальной реальности в соответствии с мировыми культурно-цивилизационными ориентирами, динамичными в своей целеопределенности. Следуя им, по выражению Ф. Шиллера, человек вырастает по мере того, как растут его цели.

2. Типология личности как универсальное логико-рефлексивное средство сознательной субъективации мыслительных действий человека. Типологический потенциал личности выступает как рефлексивно-психологический модератор способов действий индивида. Социальная логика деятельных устремлений человека не априорна, а имеет динамическую составляющую, которая выражена многотипичностью форм своего антропологического обнаружения благодаря рефлексивной способности мышления индивида. Этим она представляет собой противоречивое взаимодействие когнитивности качественных различий (сходств) и количественных сходств (различий) объективной и субъективной данности, объединенных рефлексивными моментами процесса субъективации. Вот почему личность устремлена к социальному престижу, имеет тенденциозную склонность к выделению себя на фоне общественных преуспеваний, создавая при этом различные модусы субъектного самоутверждения, позитивные прецеденты безупречной креативности, коммуникационной результативности, интеллектуальной рентабельности, профессиональной комплементарности, способствующих становлению субъектности как некого специфического «ядра» личности (О. В. Суворова).

В общеметодологическом плане уникальность типологии личности как унифицированного средства деятельности отражена характерностью философской рецепции и, в контексте ее антропологической явленности, специфицирована двумя взаимообусловленными стадиями субъективации:

а) Рефлексивно-типическое преобразование фрагментов объективной реальности. На этом этапе типологический компонент структуры личности констатирован онтологическим и гносеологическим единством двух сторон процесса культурно-антропологического познания, в формате которого она субъективирована. В нем контекстность социального отражения представлена специфическими формами подобия, имеющими сравнительный характер, тем самым они выявляют интеллектуальную глубину мышления субъекта практики. Являясь рефлексивной основой социального взаимодействия в формате «Я – Другой – коллектив», типологическая сущность форм подобия «объективирована способом общественных отношений, методами, принципами и средствами связи между людьми и одновременно субъективирована функциональным предназначением личности в обществе» [8, с. 23]. Концептуальность данного подхода доказана эволюцией субъектологического развития человеческого «Я» в контексте антропологических закономерностей сохранения и совершенствования человечества (В. Н. Калмыков), производства условий существования человека и социума (А. С. Ахиезер, М. П. Бузский, А. И. Иванов).

б) Логико-типологическое приспособление результатов познания и их преобразованная оформленная выраженнность в действиях человека. На этой стадии типология личности имеет адаптационный характер и проявляется в способе логико-рефлексивной модификации по преобразованию новоявленной субъективной реальности, которая находит свою выраженнность в перспективных действиях человека по ее применению. Этому способствует универсальность философской рефлексии, которая благодаря своей «конструктивной характерности» не только выявляет новые концепты сознательной субъективации человека, но, более того, определяет праксеологический модус различных культурно-антропологических, эпистемологических парадигм деятельности. Логика субъективного поиска многообразных решений развертывается в широком диапазоне культурологического познания индивиуума, что позволяет привлекать в орбиту его рефлексивных интенций неисчерпаемые возможности (ресурсы) как объективных, так и субъективных связей и отношений. Данное утверждение, к примеру, напрямую созвучно с идеями выдающегося русского мыслителя Л. П. Карсавина. Он, как «философ личности» (В. Е. Баранов, С. В. Кузнецова, Н. Ю. Малыгина, Н. В. Цыпеляева), указывал на необходимость новых подходов к трактовке субъектности, персональности, идентичности, которые приобрели иной смысл в его теории «единого развивающегося субъекта» в сопряжении с понятиями «стяжение», «моменты качествования» (Ю. Б. Мелих). По этому поводу Ю. Б. Мелих, С. С. Хоружий замечают, что «вся эта актуальная проблематика персонологии и субъектологии всегда находилась в фокусе карсавинской мысли, составляя, по существу, ее главное предметное поле» [9, с. 80]. Содержательность этого вывода может служить методологической основой в использовании научного наследия русского философа в разработке вопросов субъектологической оптимизации типологических качеств индивида, направленных на эффективность его культурно-социальной деятельности.

3. Типология личности как субъектная форма функциональной результативности действий актора социальной практики. Антропосоциальная деятельность получает свое завершение в конкретном результате, который отличается от первоначального субъективного замысла индивида, выбранного способа решения, субъективированных путей реализации. Как следствие, в антропотипологическом познании человека объективируется личность и ее типология, а в личностном восприятии субъективируются различные данности объективной реальности, в том числе и типологического характера. Функциональная результативность такого взаимовлияния констатирована аксиматичностью формулы: личность непременно обладает субъектностью как идеализированной содержательностью своей неповторимой данности, а субъектологическое, в форме субъективной логики познающего индивида, – коренное свойство социально созидающей личности [7; 13]. Как следствие, в результате объективно-субъективного взаимодействия в опыте личностной субъектологичности запечатлевается не только субъективная проекция образа действия (идеального плана преобразования), а именно итог практического воздействия различных свойств личности на объект, которые определены характером их предметности в антропологическом диапазоне потребностей и интересов человека. Под воздействием человеческой деятельности социальный продукт обогащается, видоизменяется, кристаллизуется новыми моментами свойств, для которых характерны иные аспекты типологического сходства и различия, которые детерминируют возрастающие антропологические запросы субъекта практики. Обратное воздействие объекта на личностную субъектологичность делает деятельность индивида значительно более разнородной, а социальную реальность более «культуроемкой» и в должной мере достижимой.

Результативность действий индивида может быть раскрыта только в структурах социального взаимодействия человека и общества, личности и коллектива, личности и Другого. Субъект антропологической практики совершенствует самого себя, реализует свой типологический потенциал в личностных интенциях, констатированных в конкретном формате повседневного бытия. Результативность деятельности индивида сопряжена с показателями его социального измерения по отношению к окружающей природной реальности и антропогенной данности социума [16, с. 783 – 784].

Следовательно, в многосмысловой редукции триады «субъект – типологическое – результат деятельности» субъективная логика типа (типологии) человека одновременно являет собой комплексное единство: а) процесса субъективированной трансформации объективной антропокультурной реальности в виде идеального плана деятельности человека; б) результата интеграции субъективированных данностей мышления, сфокусированных в намерениях и практическом опыте индивида. По утверждению А. Ю. Москвитина, эта сфера типологического не исследована, и «субъективная составляющая типа не является сугубо формальной, а объективно-содержательные его характеристики требуют более пристального внимания и тщательной проработки» [10, с. 78].

Таким образом, можно сделать следующие теоретические выводы, совокупность которых лишь частично расскрывает замысел исследования:

1. Типология человека проявляется в пространстве противоречивого единства между обществом и личностью, объективным и субъективным, что порождает соответствующие уровни ее субстанциональности, интенциональности. Без них невозможен процесс субъективно-типологической «суммативности личности», редуцирующей возникновение и развитие субъектологического. В своей сущности субъектологическое во внутреннем мире индивида отражает субъективность логического как эволюционную логику антропологической закономерности существования самого человека. Одновременно с этим субъектологическое фиксирует в деятельности индивида логику субъективного как предикативную сторону обнаружения его субстанциональных личностных качеств в акциденции их активной направленности на антропокультурное познание объективной реальности и ее цивилизационное преобразование.
2. Типология личности постепенно онтологизируется в антропоинтеграционном спектре взаимовлияния: «субъект – типологическое – логическое – деятельность» и в персонализированных рамках культурно развивающей коммуникации: «„Я” – Другой – „Мы” – коллектив – общество – социальное пространство», становясь индивидуализированным атрибутом человеческой субъектности. Диалектический формат схождения отмеченных слагаемых фиксирует проявление типологического компонента структуры личности в новом субъектологическом качестве своего обнаружения. Оно выражает доминатное свойство типологии личности – «быть» настоящим Человеком в своей родовой культурно-антропологической всеобщности и «иметь» видовую субъектную единственность, индивидуальную исключительность, субъективированную самость, персонифицированную неповторимость, социализированную персональность, уникальную личностность [6; 14; 15, с. 151 – 152].
3. Субстанциональность типологического потенциала человека конвергентно отражает моменты развивающейся типоданности человека на основе рефлексии, которая продуцирует возможность субъектологического совершенствования различных социальных свойств человеческой индивидуальности и их цивилизационное, культурологическое, мировоззренческое, праксеологическое, этносоциальное развитие.
4. Парадигма философско-антропологической проблематики субъектологической фундаментальности типологии личности имеет перспективы своего развития в различных исследовательских направлениях, связанных с познанием: проблем архетипических основ культурной типологии; «архетипа» в философской антропологии; персонализированных моментов субъектности и субъектификации в структуре личности; явленности понятия «типологическое» в контексте категорий «сущее», «должное», «существенное», «субъективированное»; онтологического статуса субъекта социальности в антропокультурной практике; типологии форм и модусов субъектности; антропологической атрибуции субъекта в предметном поле его субстанциональных и акцидентных свойств. Научная продуктивность отмеченных направлений, во взаимосвязи с универсалиями «как формой духовно-практичского освоения человеком мира и самой себя», научно перспективна и социально востребована [1, с. 46].
5. В процессе исследования выявлена важная закономерность: субъектологические основания типологии личности играют первостепенную роль в организации ее деятельности и сопряжены с модальностью долженствования, которое способствует самоутверждению культурно-социальной универсальности, антропологической уникальности личностного «Я». Их смысловая сингулярность конкретизирована писательницей Марией фон Эбнер-Эшенбах в напоминании людям об их самой высокой моральной ответственности перед обществом: даже самый необыкновенный человек должен выполнять свои обыкновенные обязанности!

ЛИТЕРАТУРА

1. Андриенко О. В. Світоглядні виміри демократичного соціуму : монографія / О. В. Андрієнко. – Донецьк : ДонНУ, 2013. – 346 с.
2. Андурский Е. А. Субъектология как парадигма / Е. А. Андурский // Вестн. экономики, права и социологии. – 2008. – № 6. – С. 111 – 114.
3. Бондаренко И. Ю. Проблемы культурно-исторической типологии личности: Н. Я. Данилевский, В. С. Соловьев, А. Ф. Лосев : автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук : спец. 24.00.01 «Теория и история культуры» / И. Ю. Бондаренко. – Ростов-н/Д., 2006. – 22 с.
4. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа / Г. В. Ф. Гегель ; отв. ред. М. Ф. Быкова, пер. с нем. Г. Г. Шпета. – М. : Наука, 2000. – 495 с.
5. Гребенникова Е. В. Субъектность личности: теоретические аспекты проблемы / Е. В. Гребенникова // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. – 2013. – № 6 (134). – С. 140 – 142.
6. Грибанов И. Н. Культурная типология сквозь призму философско-антропологических концепций : дис. … канд. филос. наук : спец. 09.00.13 «Религиоведение, философская антропология и философия культуры» / Грибанов Иван Николаевич. – Ростов-н/Д., 2008. – 152 с.
7. Гуцаленко Л. А. Субъектология / Л. А. Гуцаленко // Социология. – Минск : Изд-во БГУ, 2011. – № 2. – С. 4 – 17.
8. Лустин Ю. М. Социально-философские основания концептуализации типологии личности / Ю. М. Лустин // Изв. высш. учеб. заведений. Северо-Кавказский регион / Общественные науки. – 2017. – № 1. – С. 19 – 25.
9. Мелих Ю. Б. Философия Карсавина в Серебряном веке и в наши дни / Ю. Б. Мелих, С. С. Хоружий // Вопр. философии. – 2013. – № 4. – С. 76 – 87.
10. Москвитин А. Ю. Типология в социальном познании: философско-методологический анализ : монография / А. Ю. Москвитин. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб. : Изд-во СПбГУСЭ, 2013. – 131 с.
11. Слободчиков В. И. Психология развития человека: Развитие субъективной реальности в онтогенезе : учеб. пособие / В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев. – М. : Изд-во ПСТГУ, 2013. – 400 с. – (Серия «Основы психологической антропологии», кн. вторая).
12. Федорова Т. Д. «Архетип человека» как категория антропологической метафизики / Т. Д. Федорова // Интеллект, инновации, инвестиции. – 2014. – № 4. – С. 143 – 152.
13. Чешев В. В. Антропологический смысл категории «деятельность» / В. В. Чешев // Вопр. философии. – 2016. – № 2. – С. 22 – 32.
14. Lugutsenko T. V. Philosophical-anthropological conceptions of information cultureman / T. V. Lugutsenko // Вісн. Дніпропетр. ун-ту. – 2013. – Т. 20. – Вип. 23 (2). – С. 3 – 8.
15. Lustin Yu. M. Typology of a personalityin multiaspect social space / Yu. M. Lustin // Innovative solutions in modern science. – Dubai, 2016. – No. 8. – P. 149 – 154.
16. Pittenger D. J. The limitations of extracting typologies from trait measures of personality / D. J. Pittenger // Personality and Individual Differences. – 2004. – No. 37. – P. 779 – 787.

Лустин Ю. М. Типология личности как субъектологическая доминанта деятельности (философско-антропологический подход)

Субъектологическая разработка проблемы типологии личности находится в центре исследовательской парадигмы философско-антропологического познания и перспективна в своей актуальности. Определен содержательный концепт «типология личности – субъектологическое – социальная деятельность», обосновано понимание доминантности типологических антропокультурных свойств в жизнедеятельности индивида. В контексте практической типологии эксплицирован культурно-субъектологический формат общественной практики человека. Конкретизированы философско-прогностические направления развития типологического потенциала субъекта деятельности в современных условиях.

Ключевые слова: типология личности, субъектологическое, философская антропология, философско-антропологическое познание, социальная деятельность.

 

Lustin Yu. M. Typology of the Personality as a Subjective Dominant of Activity (Philosophical-anthropological Approach)

The subjectologicai development of the problem of the typology of personality is at the center of the research paradigm of philosophical-anthropological cognition and is promising in its relevance. The content concept » typology of personality — subjectologicai — social activity» is defined, the understanding of the dominance of typological anthropological and cultural properties in the life activity of the individual is grounded. In the context of practical typology, the cultural-subjective format of the human social practice is explicated. The philosophical and prognostic directions of development of typological potential of the subject of activity in modern conditions are concretized.

Key words: typology of personality, subjectological, philosophical anthropology, philosophical-anthropological knowledge, social activity.