Философско-культурологические исследования

УДК 130. 2

Романтизм как общественно-культурное движение начала XIX века охватывает и литературу, и философию, и музыку, и религию, и естествознание, и живопись, и архитектуру. Романтическая литература, философия, музыка, живопись открыли богатство внутреннего мира человека, надолго определили пути развития мировой культуры. Поэтому вполне оправданно рассматривать романтизм как целостное культурное явление времени, как эстетическую и художественную доминанту эпохи.

«Романтизм, улавливая противоречивость действительности, во многом содействовал теоретической разработке диалектики в различных ее аспектах – гносеологии, натурфилософии, философии истории, философии искусства. В этом, собственно, заключается прогрессивное значение философии романтизма (несмотря на свойственный ему иррационализм) в самый начальный период ее развития, непосредственно связанный с периодом становления диалектического идеализма в немецкой классической (рационалистической) философии», – отмечает Р. М. Габитова [4, с. 140].

Романтизм развивается в рамках социокультурных, культурно-коммуникативных, экзистенциальных и других контекстов эпохи, порождающих новые смыслы в теоретических, философских построениях и художественной практике романтиков. Такой подход позволяет рассматривать данное культурное явление как исторически закономерный и неизбежный этап художественного развития человечества.

Необходимо отметить, что романтизм являлся особым движением, которое синтезировало в себе различные стороны человеческого духа: поэтическое отражение мира, представление об определенном стиле жизни, наполненном ценностным содержанием.

Историки философии заостряют внимание на становлении и перспективе развития философской мысли данной эпохи, а историки литературы, в свою очередь, изучают характерные особенности литературного процесса. Но более поздняя научная рефлексия показывает, что происходящий между ними диалог фиксирует живой процесс, не отделяющий литературу от философии.

Устойчивый исследовательский интерес философской и филологической науки последних лет к теоретическим и методологическим вопросам романтизма как культурного феномена окончательно развеял иллюзию научной исчерпанности предмета и дал веские основания полагать, что эта крупная философская, культурологическая и литературоведческая проблема не только не утратила своей актуальности, но и требует современного решения.

Для нас представляют особый интерес исследователи, которые рассматривают романтизм как историко-культурное явление, как тип культурного сознания, – Т. Л. Шумкова, А. Н. Соколов и другие.

Т. Л. Шумкова на примере анализа философско-художественных текстов рассматривает панораму литературного процесса, вопросы теоретического характера: романтическое двоемирие, романтическую иронию, типологические связи русской и немецкой литературы первой половины XIX века.

А. Н. Соколов в статье «К спорам о романтизме» приводит целый ряд теоретических положений, которые определяют сущность романтизма по отдельному признаку. В заключение исследователь пишет, что каждое из определений романтизма «имеет известные основания», но «в то же время ни одно из приведенных определений не оставляет чувства полной удовлетворенности». Ученый считает, что «необходимо раскрыть систему признаков романтизма и по этой системе определить изучаемое явление» [10, с. 29]. Конечно, для полного представления о романтизме необходимо учитывать все его особенности, как общие, так и частные, характерные для отдельных видов, направлений и течений романтизма, для творчества каждого романтика. Но это отнюдь не должно снимать вопрос об основе основ романтического искусства, о содержательных творческих принципах, которые определяют романтическую систему в целом, при всей ее многогранности, при всем многообразии ее конкретного содержания, в том числе и при прямо противоположной направленности творчества разных художников.

А. Н. Соколов признает, что система признаков романтизма представляет собой «некое единство, в котором есть какое-то объединяющее начало». Судя по тому, что в этой статье говорится о методе как едином «в своем существе, в своей художественно-познавательной природе» [Там же, с. 30], метод и должен рассматриваться в качестве такого «объединяющего начала», общего знаменателя всей романтической системы.

Другие авторы анализируют теоретические аспекты романтизма, позволяющие глубже осмыслить природу романтических явлений, их философско-психологическую составляющую. Так, например, Р. М. Габитова отмечает: «Понятие «философия романтизма» создается путем обобщения особенностей, присущих философским воззрениям отдельных мыслителей-романтиков. Нетрудно заметить, что речь здесь идет о типологии философии немецкого романтизма. Именно типология изучает общие, существенные, типичные особенности явлений одного исторического рода» [4, с. 128].

Идеология эпохи, связанная с разочарованием в просвещенческих идеалах и Французской революции, порождала новые смыслы, отражающиеся в текстах романтиков и обладающие концептуальностью, новым духовно-практическим освоением мира, где с особым вниманием рассматривается отдельная личность, её внутренний мир.

Мировоззрение романтиков положило начало не только романтической традиции в искусстве, но и особому способу философствования. Другими словами, философская среда романтизма, связанная с идеями немецкой классики, создавала новый контекст философского осмысления, основанного на особом художественном способе осмысления мира, природы, где главной отличительной чертой является стремление личности к обретению свободы, а также острый интерес к духовной истории человечества.

В культурно-коммуникативных практиках, в философско-эстетических текстах романтиков на первое место выходит не объект, а человек (субъект, личность). Упор делается на возможности творческого сознания человека, его стремлении опередить конкретно-историческое развитие мира и представить свои идеалы как единственно достойные личности. Романтики сосредоточивают внимание на внутренней душевной жизни человека. Подобная система смыслов, связанных с культурной ментальностью и определенной идеологией эпохи, предполагает формирование новой, антропологически ориентированной философии, которая в социокультурном контексте по всем своим основным проблемам является оппозицией классическому рационализму. Она ставит своей целью заглянуть в экзистенциальный мир страдающего, переживающего, рефлектирующего и постоянно ищущего смысл жизни человека.

Приведенные выше философские позиции являются не только эмоциональной реакцией, но и осмыслением философских проблем человека через призму его субъективных переживаний. Философия чутко реагирует на те социально-психологические и экзистенциальные контексты времени, которые были характерны для романтизма. Все идеи и переживания эпохи, духовную свободу и эмоциональную внутреннюю жизнь личности эта философия пытается отстоять в борьбе с рационалистическими и позитивистскими тенденциями времени. Романтики по-своему пытались диалектически взглянуть на мир, понять законы, лежащие в основе его развития. Этот мир они воспринимали как «художественный организм», как художественное произведение, подтверждением чему служат философские концепции Новалиса, Ф. Шлегеля. Постичь этот мир можно было только при помощи интеллектуальной интуиции.

В. А. Луков в своем исследовании выявляет гносеологическую направленность произведений Новалиса: «Одной из самых существенных сторон эстетики Новалиса была мысль о взаимодействии творческого духа с процессом познания» [7, с. 137]. Он, по мысли автора, переводил идеи в образы. «Под его пером идея обретала предметную форму и, обитая в образе, повиновалась законам жизни» [Там же].

Таким образом, Новалис, которому был дорог полёт философской мысли, как и его собратья по Йенской школе, заложил основы «романтической философии познания».

А. Л. Вольский рассматривает роман Новалиса «Генрих фон Офтердинген» как «философскую систему, существующую в художественной форме» [3, с. 172], в рамках которой автор ставит и пытается решить проблемы современности. Очевиден тот факт, что если это определённая философская система, то в ней присутствует своя логика, своя структура, своя концепция. С мнением Вольского совпадает точка зрения известного российского культуролога О. Л. Вайнштейн, которая подтверждает существование чёткой, умело выстроенной позиции мышления романтизма: «Язык романтической мысли – серия ответственных выборов, знак ориентации в прошлой и современной культуре, философская Позиция. Логичность, характер категорий, отношение к слову как к носителю истины, некие излюбленные интеллектуальные ходы, своеобразные умственные привычки – все это важно и не случайно» [2, с. 7].

Согласно концепции Ф. Шлегеля, назначение романтической поэзии «состоит не только в том, чтобы заново объединить все обособленные виды поэзии и привести в соприкосновение поэзию с философией и риторикой. Она стремится и должна то смешивать, то растворять друг в друге поэзию и прозу, гениальность и критику, искусственную поэзию и поэзию природы. Она должна придать поэзии жизненность и дух общительности, а жизни и обществу придать поэтический характер. Она должна превратить остроумие в поэзию, насытить искусство серьезным познавательным содержанием и внести в него юмористическое одушевление» [13, с. 122]. По его мнению, поэзия «основным своим законом признает произвол поэта». Не ограничиваясь смешением всех жанров искусства, она стремится уничтожить грань между искусством и жизнью. Эстетические категории уже больше не выступают как отражение последней, а мыслятся в качестве ее конструктивных идей. Магическая сила творческой субъективности, по мнению романтиков, должна упразднить прозу повседневности.

В художественном мире, являющемся авторской концепцией, авторской моделью объективного мира, человек – это идеологический центр, средоточие духовной жизни. Поведение человека, вся система его действий и поступков, его материальная практика, все его физиологические и психические акты, все движения разума и чувств в художественном мире получают духовную ориентацию, становятся свидетельствами духовного уровня и духовного потенциала мира; изображенный человек — персонаж — во всех своих свойствах и качествах, во всех своих обликах обращен к духовной жизни читателя, он суть ее отражения и ее движущая сила.

Художественный мир у романтиков представляет собой систему строго определенных мифологизированных формул, носителями, воплощениями которых и являются, прежде всего, персонажи.

Философ И. Фихте в «Наукоучении» отразил противоречивый смысл современных ему исторических событий, прежде всего, с точки зрения места и роли человеческой личности в обществе. У Фихте исходным является не внешний материальный мир, а некий субъект, я. Это некий пафос освобождения личности от всех обычаев, традиций. «Пусть весь трансцендентальный идеализм был заблуждением, все же сочинения Фихте были проникнуты  гордой независимостью, любовью к свободе, мужественным достоинством», – писал позднее Г. Гейне [5, с. 111]. Но вместе с тем философия Фихте явилась выражением побеждающего индивидуализма, когда личность стала всесильной.

Помимо этого поднимались вопросы о свободе, любви, творчестве, обращая человека к его истокам. Это все нашло отражение в произведениях А. Шлегеля, Г. Новалиса, Л. Тика, Ф. Шеллинга, Ф. Шлейермахера и др.  Главным критерием оценки личности являлось человеческое в высоком смысле этого слова.

По мнению В. В. Окружко: «„концепция духовной культуры йенских романтиков” относится к малоизученным идеям философии романтизма, в то время как йенский романтизм предложил совершенно новое понимание феномена человеческого, которое необходимо переосмыслить в контексте современного „антропологического переворота”» [9, с. 1 – 2].

Проблема человека в последнее время становится одной из центральных проблем науки; усиленно ею занимаются психологи, философы, историки. Причин тому несколько, и прежде всего – переориентация наук о человеке в сторону большего внимания к субъективной стороне жизни, острая потребность в осмыслении картины мира, сформированной той или иной историко-культурной эпохой, в осмыслении истории «картин мира» и, следовательно, истории культуры. Изучая и типологию романтических персонажей, и романтическую концепцию человека, и принципы его художественного изображения, необходимо иметь в виду стремительное развитие истории культуры романтизма. Романтизм претерпел существенные метаморфозы; ранний и поздний романтизм – это культуры различных мироощущений, различных картин мира, концепций человека,  художественных принципов. От мифолого-символического изображения человека романтизм движется к изображению «реалистическому». Это культура, от этапа к этапу все более и более осознающая реальность, все более увеличивающая ее долю в картине мира, все более мыслящая ее структурами, но всегда сохраняющая точку зрения «духа»; соответственно, романтический человек – это человек, движущийся между двумя крайними точками.

Ярким примером гуманистической направленности этого периода стал роман Новалиса «Генрих фон Офтердинген» – произведение, в котором получила целостное воплощение раннеромантическая концепция человека.

Основу событийной системы в романе образует путешествие, странствие главного героя. Генрих, как и иные романтические герои, — человек дороги. Движущей силой «внешнего» путешествия, которое одновременно есть путешествие внутреннее, духовное, является томление (Sehnsucht), центральное свойство раннеромантической личности. Э. Гофман в «Крейслериане» справедливо определил томление как сущность романтизма. Ф.  Шлегель в «Развитии философии в двенадцати книгах» (1804 – 1805) создал своего рода философию томления, положив томление в основу создания мира мировым Я.

Как только человек покинул замкнутый мир и ступил на дорогу, он прикоснулся к вечности. Подобно тому как в эпоху Средневековья «всякое перемещение в географическом пространстве становится отмеченным в религиозно-нравственном отношении», в эпоху романтизма путешествие является не только этико-эстетическим, но и нередко, как, например, у Новалиса, религиозным, преобразовывает мир без будущего в мир цельности настоящего и будущего; Голубой цветок отделяет Генриха от мира, его окружающего, замкнутого в настоящем. Голубой цветок, преобразовывающий Генриха, заявляет о нем как художнике, как поэте, способном только на высшее деяние, и это было святой верой романтической эпохи. «Нет спора, философия достигает величайших высот, но в эти выси она увлекает лишь как бы частицу человека. Искусство же позволяет целостному человеку добраться до этих высот, до познания высшего, на этом основывается извечное своеобразие искусства и все свойственное ему очарование», – писал Ф. Шеллинг [13, с. 30 – 35].

Н. Я. Берковский выводит как отдельное понятие «романтическую иронию», которая значительно отличается от просто иронии: «Романтическая ирония начинается с движения от худшего к лучшему, причем лучшее ослабляет худшее, показывает, как убоги отпущенные ему средства, как малы его права на существование… Кажется, что романтический абсолют лелеет и ласкает вещи относительные, тогда как он сводит их на нет, помогает познать их ничтожество» [1, с. 59].

У романтиков главным героем произведений становится обыкновенный, «маленький» человек, и именно такой образ появляется у Гофмана. Он сам связывает судьбу с этими обездоленными людьми – обедневшими мещанами, мелкими чиновниками, непризнанными художниками, которых презирает и отталкивает сословное общество. Гофмановские герои – одинокие люди, раздавленные жизнью, беспомощные, униженные. Художник разделяет их страдания и сочувствует им.

Ужас действительности и презрение к ней заставили Гофмана искать спасения в романтических мечтах, фантазиях в искусстве, которые он считал высшим проявлением человеческого духа.

«Основной для всего романтизма конфликт – разлад между мечтой и действительностью, поэзией и правдой – приобретает у Гофмана безысходный, трагический характер в силу того, что стремление примерить, слить воедино эти два враждующие начала живет в нем рядом с сознанием их непримиримости, невозможности преодолеть власть жизни поэтической мечтой»,  –  отмечает И. В. Миримский [8, с. 86].

Основной темой для Гофмана становится взаимоотношение искусства и жизни, а главными образами – художник и филистер. Филистеры у Гофмана –обыватели, пребывающие в самодовольстве и духовной нищете, которые видят счастье лишь в богатстве и власти. Но именно они составляют основу общества и определяют систему ценностей. В отношении к искусству они руководствуются модой и отличаются снобизмом. Э. Гофман с присущей ему сатиричностью говорит о них, что это бесталанные  барышни, которые берут уроки музыки, театральная публика, которая ищет развлечения, богатые бюргеры, «употребляющие» музыку за обедами с тончайшим кушаньем и вином. Эта среда, где «наряду с чаем, пуншем, вином, мороженым и прочим всегда подается немножко музыки, которая поглощается изящным обществом с таким же удовольствием, как и все остальное» [6, с. 44].

По мнению Гофмана, «истинные музыканты» – это романтические личности, мечтатели, наделенные талантом и особым восприятием мира. Д. Л. Чавчанидзе дает объяснение основным мировоззренческим идеям романтизма. По его убеждению, идеал романтиков составляли незримые, духовные нематериальные ценности. Они приходят к утверждению, что этот идеал может осуществиться лишь в творческой фантазии художника и реализоваться в искусстве. Стремясь убежать от реальности в придуманный ими фантастический мир, герои Э. Гофмана обретают некий покой, гармонию свободы. Однако их призрачный мир так хрупок, что каждый раз разбивается под натиском реального. Такое мистическое двоемирие жизни, которое приводило к мучительному внутреннему разладу, заполняло жизнь самого Гофмана. И все же музыканту дан тот поэтический дух, способность увидеть тайну природы, насладиться прекрасным в искусстве, что составляет цель и смысл его существования. Такой пример «истинного музыканта» представлен в новелле «Кавалер Глюк». С этого литературного произведения начинается литературный путь Гофмана-писателя, и здесь обозначены основы его художественного метода.

А. В. Карельский отмечает: «Художественный язык гофмановского времени – романтизм. В богатейшей его грамматике главное правило и исходный закон – несклоняемость духа, независимость его от хода вещей. Из этого закона выводится и требование абсолютной свободы земного носителя этого духа – человека творческого, вдохновенного, для обозначении которого в романтическом языке охотно используется латинское заимствование – «гений», а в гофмановском языке – еще и греческое «энтузиаст» («боговдохновенный») [6, с. 10].

Романтизм можно понимать как крупный единый стиль, как тенденцию, как особый тип мышления, который зародился в конце ХVIII века. «Будучи воплощением определенного сознания, определенного типа мышления, сформировавшегося в определенной историко-социальной и духовной ситуации, романтизм заявляет о себе не только в искусстве, но и в науке, в политике, в быту, во всех сферах общественного сознания. Но эта универсальная культура характерна только для конца XVIII – первой половины XIX века. Романтизм выдвинут всей логикой историко-культурного движения Европы и Америки и всей логикой историко-культурного движения снят; как и любая культура, он хронологически ограничен, имеет начало и конец, хотя, само собой разумеется, конец не есть конец его влияния на последующие эпохи, но это жизнь в иных культурных мирах, это цитация, необходимая как свидетельство его историко-культурного опыта», – отмечает  Ф. П. Федоров [12, с. 5].

И. А. Тертерян пишет: «В основе романтизма как литературного направления лежит определенный тип художественного сознания. Это художественное сознание – романтизм как целостность – есть инвариант национальных и региональных инвариантов романтизма» [11, с. 154]. И. А. Тертерян принадлежит одна из последних попыток целостногопрочтения романтизма как культурного феномена, «определения фундаментальных черт романтического художественного сознания» [Там же, с. 154].

Романтический литературно-философский дискурс порождал  новые смыслы, выражающиеся в концептах «ирония», «воображение», «универсум», «свобода», концентрировал все философские, эстетические, этические проблемы вокруг самоценной личности. Романтики заменили Разум воображением, истолковав его как духовную и интеллектуальную силу.

«Романтизм – это целостная, органическая культура, единый тип мышления и видения мира, единая система ценностей, единый язык, что не исключает внутренней разнородности, внутреннего многообразия, тем более что романтизм исповедует не каноны, а творчество, которое и объявляется его сущностью, его конститутивным принципом. Внутриромантические отношения – напряженные, полемические отношения. Но, споря, враждуя, романтики до конца исповедуют те ценности, которые они выработали на заре своей жизни, исповедуют даже тогда, когда Европа эти ценности отвергла, что и определяет их финитную эпоху как трагическую», – отмечает Ф. П. Федоров [12, с. 4  – 5].

Европейский романтизм, возникший на этапе перехода от эпохи Просвещения к зрелому Модерну и выступающий рефлексией утраты личностью оснований собственного бытия, органически связан с идеями немецкой классики. В этот период создаются новые формы философского осмысления мира, природы, Бога, где главной отличительной чертой является стремление личности к обретению свободы, а также проявление особого интереса к духовной истории человечества. У русского и европейского романтизма общим культурным и методологическим основанием выступает концепция жизни, включающая в себя возвеличивание духовного, исследование внутреннего мира человека и его бытия, а также возможности выражения и фантазии художника в представлении свободной человеческой сущности. Характерными чертами литературно-философского мировоззрения романтизма являются диалогичностъ, диалектичностъ, фрагментарность, мифологичностъ, религиозность, мистицизм, нарративностъ и антропологизм.

Представители романтизма, проявившие особенный интерес к философским проблемам не только в контексте истории искусства, устанавливая иную систему координат и переосмысляя прошлые достижения, формируют качественно новые принципы и концепты искусства, литературы и философии.

Более того, именно через искусство, которое дает представление о картине мира, через целостный образ происходит познание человеком законов мироустройства: подлинное произведение искусства, являясь в новой романтической интерпретации отражением и выражением универсальной божественной идеи, способно вместить в себя все многообразие явлений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Берковский Н. Я. Романтизм в Германии: монография / Н. Я. Берковский. – Л. : Худож. лит., 1973. – 566 с.
2. Вайнштейн О. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля / О. Вайнштейн. – М. : РГГУ, 1994. – 80 с.
3. Вольский А. Л. От поэтической философии к философии поэзии / А. Л. Вольский. – СПб. : Норма, 2008. – 329 с.
4. Габитова Р. М. Философия немецкого романтизма. Фр. Шлегель. Новалис / Р. М. Габитова. – М. : Наука, 1978. – 288 с.
5. Гейне Г. Собр. соч. : в 10 т. / Г. Гейне. – М. :Гослитиздат, 1958 −     .–

Т. 6. – 1958. – 282 с.

6. Гофман Э. Т. А. Собр.соч. : в 6 т. / Э. Т. А. Гофман. − М. : Худож. лит.,
   1991 −     . –

Т. 1. – 1991. – 494 с.

7. Луков В. А. История литературы. Зарубежная литература от истоков до наших дней / В. А. Луков. – М. : Академия, 2006. – 512 с.
8. Миримский И. В. Статьи о классиках / И. В. Миримский. – М. :Худож. лит., 1966. – 250 с.
9. Окружко В. В. Философия культуры раннего немецкого романтизма : автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук : спец. 09.00.03 «История философии» / В. В.Окружко. – М., 2009. – 17 с.
10. Соколов А. Н. Проблемы романтизма / А. Н. Соколов. – М. : Худож. лит., 1967. – 236 с.
11. Тертерян И. А. Романтизм как целостное явление / И. А. Тертерян // Вопр. литературы. – – № 4. – С. 158 – 176.
12. Федоров Ф. П. Художественный мир немецкого романтизма: структура и семантика / Ф. П. Федоров. – М. : МИК, 2004. – 367 с.
13. Willimczik K. Т. A. Hoffmann / K. Willimczik. – Stuttgart, 1997. – 396 р.

КАБАНОВА В. А. ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ РОМАНТИЗМА

Романтизм следует понимать как крупный единый стиль, как тенденцию, как особый тип мышления, который зародился в конце ХVIII века. Будучи реакцией на господство рационалистической парадигмы в философии, он сыграл важнейшую роль в формировании гуманистической концепции человека.

Ключевые слова: философия романтизма, человек, экзистенциальный мир, персонаж, свобода.

CABANOVA V. A. PHILOSOPHICAL ASPECTS OF ROMANTICISM

Romanticism is to be understood as the largest single style, as a trend, as a special type of thinking, which originated in the late eighteenth century. Originating as a reaction to the dominance of the rationalist paradigm shift in philosophy, it played a crucial role in the formation of the humanistic concept of human being.

Key words: Romantic philosophy, human, existential world, character, freedom.