УДК 793.31:394.2
«Язычество – реконструируемая по данным языка, фольклора, обрядов, обычаев и верований славян система дохристианских представлений о мире и человеке, основанная на мифологии и магии» [8, с. 616].
«Главные черты язычества как мировоззрения – одухотворение природы (аниматизм и анимизм), культ предков и сверхъестественных сил, убеждение в их постоянном присутствии и участии в жизни людей, развитая низшая мифология, вера в возможность воздействия на положение вещей в мире средствами примитивной магии, антропоцентризм» [Там же].
Язычество как религиозная система предполагает множество праздников, поскольку языческие праздники – это отдельный род магических ритуалов, с помощью которых люди стремились добиться желаемого от мира сверхъестественных существ [7].
Современный украинский историк Я. Е. Боровский в книге «Мифологический мир древних киевлян» так писал об обрядах и обычаях славян-язычников: «С древнейших времен, еще задолго до принятия христианства, наши предки обожествляли непонятные им силы природы и поклонялись рекам, озерам, источникам, деревьям и животным» [1].
Славяне в течение веков накапливали положительные знания, рациональные представления об окружающем мире. Они приходили к установлению в годовом кругообороте природы естественных периодов, определявших чередование трудовых процессов. В эти реалистические наблюдения вплетались и иллюзорные представления о действительности, стремление воздействовать на природу. Поэтому календарные праздники с их традиционными игрищами, увеселениями, связанные с этапами хозяйственных работ, включали и религиозные обряды, и ритуалы, суеверные приметы и гадания, направленные на магическое обеспечение желаемого урожая, плодородия, благополучия, здоровья.
Актуальность темы нашего исследования обусловлена недостаточной изученностью влияния обрядовых танцев на формирование лексического материала народного хореографического искусства восточных славян, так как способом передачи традиций, формой сохранения праздников, обрядов и обычаев является, в частности, народная хореография.
Цель работы – проанализировать танец как часть обряда в языческом празднике восточных славян – Ивана Купала.
Проблематика является полем исследовательской деятельности специалистов-хореографов, этнографов, историков. Разработкой данной темы занимались К. Я. Голейзовский, Д. К. Зеленин, А. И. Воропай, Т. И. Бокланова.
Цель определяет выполнение следующих задач:
- рассмотреть характерные особенности праздника Ивана Купала; 2) определить содержание термина «язычество»; 3) рассмотреть влияние праздника на людей; 4) проанализировать значение танца в этот день.
Объектом исследования является языческий обряд, предметом – роль хореографического начала в языческом празднике восточных славян – Ивана Купала.
Восточные славяне жили по солнечному календарю, который соответствовал положению Солнца относительно других астрономических объектов. Год исчислялся не по количеству дней, а по четырем главным астрономическим событиям, связанным с Солнцем: зимнему и летнему солнцестоянию, весеннему и осеннему равноденствию. Соответственно, основные языческие праздники были связаны с природными изменениями, происходящими в течение астрономического года.
«Каждому празднику, обычно связанному с окончанием каких-либо работ, русские люди давали имя и праздновали его в определенное время. В зимние холодные дни, когда „солнце (поворачивало) на лето – зима на мороз”, они собирались на посиделках, в июне „на Ивана-купалу” (по старому календарю) весело прыгали через зажженные костры. Праздновала и весной, когда „солнышко играло”, и в октябре, когда, по старой русской поговорке, „мужик жил с оглядкой”, а „бабам и работа была, что льны приспевать”» [2, с. 13].
Так, четыре главных праздника наших предков: Комоедица (Масленица), День Купайлы, Вересень (осеннее равноденствие) и Коляда – были посвящены ипостасям Солнца, которые оно меняет в зависимости от поры астрономического года. Обожествляя и наделяя светило человеческими качествами, славяне считали, что Солнце меняется на протяжении года, как человек в течение своей жизни [3].
Праздник Ивана Купала – день летнего солнцестояния (21 июня, но с принятием нового григорианского календаря —7 июля) – прославляет бога-Солнце − могучего и полного сил Купайлу, дарующего плодородие и хороший урожай. Этот великий день астрономического года возглавляет языческие летние праздники и является началом лета по солнечному календарю. Славяне радовались и веселились, ведь в этот день они могли отдохнуть от тяжелого труда и восславить Солнце. Люди водили хороводы у священного костра, прыгали через него, очищаясь таким образом, купались в реке, вода которой в этот день особенно целебна. Девушки гадали на своих суженых и пускали на воду венки из душистых трав и летних цветов. Украшали березку цветами и лентами − деревце из-за своего красивого и пышного убранства являлось символом плодородия. Зная, какие языческие праздники связаны с магией природы, волхвы на Купалу заготавливали всевозможные травы, цветы, корешки, собирали вечернюю и утреннюю росу. В этот день особую целебную силу имеют все стихии.
Наши предки называли Ивана Купала по-разному: так русские – Иванов день, Иван-купальник; украинцы – Купайло, Іван Купало; белорусы – Ян Купальны.
Народные предания связывают Купалу с тремя силами − это огонь, вода и растения.
Вода. К традиционным верованиям относились, например, прогулки русалок по земле. Считалось, что в летний период они выходили из воды. Для них специально украшали лентами березы, делали качели из березовых веток. По этой причине старались искупаться на Купалу до темноты. В более теплых, южных регионах массово купались в реках и озерах, ближе к северу, где прохладнее, могли топить с этой целью бани. Ведь там можно было не переживать, что человек попадет под дурное влияние утопленниц. Вода имела очень большое обрядовое значение.
«В некоторых лесистых местностях русалки были представлены «растрёпами» и «нечёсами», «мертвенно-бледными с зелеными глазами и волосами, голыми, завлекавшими правого и виноватого, чтобы защекотать его до смерти и утащить на дно». В Приволжье русалок изображали в виде соломенного чучела, иногда даже в виде «взнузданного лошадиного черепа, укрепленного на шесте». Эта «нежить» имеет прямое отношение к хореографической сокровищнице русского народа, является неотъемлемой частью его вдохновения и творчества и никогда не исчезнет из народной памяти» [2, с. 117].
«Распространено было поверье, что в этот день на заре купается солнце, поэтому воде приписывали особую силу. На Украине молодежь купалась во время гулянья. Иногда это происходило до зажжения костра, в сумерки, или же перед тем, как прыгать через огонь, причем окунались в воду с головой только один раз» [6, с. 234].
Наиболее пышными и красивыми «купальские» игрища были в Белоруссии и на Украине; там же, судя по описанию, носили они и наиболее бурный характер.
Местом для «купальских» игрищ избиралась высоко расположенная луговина на берегу реки или ручья. Присутствовать должны были все жители селения, кроме больных и девочек, остававшихся стеречь дом. Главными действующими лицами являлась молодежь обоего пола, молодые женщины, вдовы – словом, все, кто мог «водить танки». Мальчики не принимали участия в хороводах взрослых. Они составляли свои «круги» и распевали свои песни.
«Со слов очевидца, артиста русской драмы М. П. Тарасова, удалось записать пляску «Ярилины круги», исполнявшуюся на шуйском гулянье. Пляска эта не сложна, но, по утверждению старожилов, она тщательно охранялась местным населением от посторонних влияний» [2, с. 42].
Пары танцующих (обязательно нечетное количество и не менее девяти пар) двигались друг за другом посолонь – в затылок. Основным движением являлся стремительный «шаг-бег» при наклоненном вперед корпусе.
В первой фигуре участники (женщины и мужчины) проделывали ее в положении лицом друг к другу, двигаясь как колесо на оси, на одной точке, что символизировало солнце, причем правая рука женщины лежала на левом плече мужчины, а правая рука мужчины – на левом плече женщины. Свободной рукой играющий подбоченивался. Головы исполнителей были наклонены так, чтобы правое ухо касалось плеча. Во второй фигуре мужчина брал в правую руку левую руку партнерши. Свободные руки вытягивались вбок, в свою очередь это символизировало лучи солнца. Третья, последняя фигура включала неожиданный поворот мужчины правым плечом назад. Отпустив руку партнерши и подбоченившись обеими руками, он делал в обратном направлении шаги, пропуская мимо себя четырех встречных женщин, которые, разъединившись с партнерами и взявшись за края юбок, не поворачиваясь, продолжали бег вперед. Женщины, так же как и мужчины, пропускали мимо себя четырех мужчин. Тем самым эта фигура показывала, цикличность солнечного календаря на протяжении всего его существования.
После этих фигур пляска повторялась уже с новыми партнерами, по счету пятыми. Любопытно, что количество танцевальных фигур в этой пляске было нечетным (три фигуры), а количество музыкальных куплетов оставалось четным. По рассказам, пляска носила бурный, вихревой характер.
Интересно, что, по сути, ночь на Ивана Купалу и сами празднества приходятся не на само 7 июля, а в ночь на этот день, то есть с 6 на 7 число. А в народном календаре 6 июля названо Аграфеной Купальницей, что явно не просто случайность. Целый день перед Иваном Купалой занимала подготовка к ночному веселью. Во многих местах молодежь обливала друг друга мутной водой или грязью, а потом все дружно шли отмываться в реке. Хороводы девушек, обрядовые песни и пляски в священных рощах, жертвоприношения рекам и родникам – все было направлено на получение дара неба – дождя. Дню Купалы предшествовала русальная неделя. Русалки – нимфы воды и полей, от которых, по представлениям славян, зависело орошение земли дождем. Поскольку энергетика этого дня так высока, можно провести заговор на воду для привлечения женской сексуальности.
В славянской этнографии хорошо известно, что в дни таких русальных празднеств в деревнях выбирали самых красивых девушек, обвивали их зелеными ветками и с магической целью обливали водой, как бы подражая дождю, который хотели вызвать такими действиями. Во время священного танца девушка изображала русалку-птицу, и длинные рукава ее одежды символизировали и крылья доброжелательного божества, и льющуюся на землю воду.
Огонь – вторая, не менее важная стихия этого дня. Жгли огромные костры, при этом добывая огонь трением дерева о дерево. Вокруг костров водили хороводы, этот танец является магическим, так как быстрое и непрерывное движение по кругу приводит в движение космические и земные энергии, которые питают Род и все человечество. Замкнутое кольцо хоровода символизировало также движение солнца, жизнь. Купальские хороводы могли быть исключительно девичьими вокруг Марены (богини воды) и общими вокруг Купала или костра. Причем в танце участвовали только неженатые молодые люди, семейные же наблюдали за действиями со стороны. Через костры прыгали, очищая себя от возможных недугов и защищая от нечистой силы. Считалось, что женщина или девушка, которая не выйдет к костру и не станет через него прыгать, почти наверняка ведьма. Такую очищающую силу приписывали пламени.
До образования хоровода хореография игрищного действа могла включать в себя не больше чем тяжелую, первобытную шагистику, скачки, топтания, приседания, несложные повороты и все те элементы движения, лишенные стремительности и исполнявшиеся главным образом на одном месте или в беге, о которых упоминают различные литературные свидетельства и памятники древнерусской письменности.
Можно предположить, что форма и рисунок движений языческого славянского пляса заключались в простом и варьируемом, согласно настроению, шаге, в хождении, бегании «посолонь» (то есть так, как движется солнце) и скакании.
«Изобразительные средства русской народной хореографии формировались в условиях родового быта и своеобразных суеверных представлений. Эволюция форм народного творчества, в том числе и хореографии, всегда протекала в зависимости от социальных и бытовых условий, от изменений административного, политического, хозяйственно-бытового, религиозного порядка» [2, с. 7].
В некоторых местах через купальский огонь прогоняли домашнюю скотину для защиты ее от мора. В купальских кострах матери сжигали снятые с болеющих детей сорочки, чтобы вместе с этим бельем сгорели и болезни. Молодежь и дети, напрыгавшись через костры, устраивали шумные игры и бег наперегонки. Обязательно играли в горелки. По поверьям крестьян, в купальскую, самую короткую в году ночь нельзя спать, так как оживает и становится особенно активной всякая нечисть – ведьмы, оборотни, русалки, змеи, домовые, водяные, лешие.
«Почти во всех игрищах купалы, как и коляды, связанных у русского народа с солнцестоянием, есть «колесо» («коло») – солнце, динамическое хороводное движение «посолонь» вокруг пылающего костра (солнечное тепло), катанье с ледяных гор с зажженными факелами, скатывание с высоких пригорков тоже пылающего (вымазанного смолой и зажженного) колеса. Это прямо указывает на связь игрища с древними представлениями человека о солнце. Солнце растапливало лед, согревало реки, пылало жаром – яром, ярило, то есть возбуждало энергию, плодотворило, кормило, давало свет. Оно было главнейшей из стихий. Чтобы легче общаться с этой могучей, стихийной силой и подчинять ее себе, русский народ прежде всего стремился очеловечить ее, придать ей свое подобие, сделать ее равной себе. Солнце было наверху, и он на своих игрищах, утвердив на высоченном шесте колесо, сажал туда ярко разодетого в алые ленты и бубенчики, в золотых лапотках мужичка, заставлял его на этом колесе «играть»: радовать, смешить, веселить сердца колобродившей внизу массы людей» [Там же, с. 77].
«На территории нынешних Белоруссии и Украины молодые девушки и парни прыгали через костры вместе, держась за руки. Это было старинным купальским гаданием на любовь: если руки у молодых разомкнутся, то брак между ними окажется не самым успешным. Если же они вместе преодолели препятствие, то семья из них получится достаточно благополучной и крепкой» [4, с. 398].
Разместившись вокруг огнища, старики и старухи пировали, пели, иногда участвовали в «танках». Молодежь сначала ходила парами «посолонь» вокруг костра под пение, игру дудок, рожков, сопилок, балалаек – где что было, потом «водила танки» кругами, стенками и всевозможными замысловатыми фигурами, затем начинала плясать парами и в одиночку и снова прыгала через огнище, также парами, крепко держась за руки, или в одиночку под хлопанье в ладоши, смех и крики окружающих.
Этнографы начала XIX века описывают великолепное зрелище купальских костров в Западной Украине, когда с высоких вершин Карпат на сотни верст вокруг открывался вид на множество огней, зажженных на горах.
«Уже в XIX в. в некоторых местах на Украине стали прыгать не через костер, а через воткнутый в землю куст или копну крапивы. Исследователи объясняли эту замену тем, что на Украине власти категорически запрещали купальские костры, ссылаясь на несчастные случаи при перепрыгивании через них. Но крапива как замена костру появилась, видимо, давно, она также считалась оберегом, ее клали от ведьм, поэтому перепрыгивание через нее было таким же очистительным обрядом, как и перепрыгивание через огонь» [6, с. 234].
«В Беларуси вбивают накануне Яна Купальны по солнечном заходе кол в землю; обкладывают его соломой и коноплей, а на самый верх тоже кладут пук соломы, называемой Купалой; лишь только смеркнет, зажигают солому, подбрасывают в этот костер березовых сучьев, и начинаются потехи» [5].
По различным приметам, костер «купальский» тоже должен был прогореть дотла. Участники внимательно следили за отлетавшими в стороны угольками и бросали их обратно в огонь. Суеверные люди находили, что вредившая человеку нечистая сила пряталась в Иванову ночь в коровьих и лошадиных черепах, опасаясь «купальского» огня, с которым она не могла бороться. Все эти поэтические моменты не исключали вихревых «купальских» хороводов, веселых плясок и песен.
Характерная примета Ивана Купалы – обычаи и предания, связанные с растительным миром. Не менее важным обрядом считался сбор трав. Верили, что они наделены особенной силой именно в ночь на Ивана Купалу. Поскольку праздник ассоциировался с расцветом лета и самыми теплыми днями, считалось, что и растения находятся в самом соку. На Купалу начинается сбор целебных трав, в это время готовят лекарственные настои, сушат и заготавливают под них сырье.
Травы и цветы, собранные в Иванов день, кладут под Иванову росу, высушивают и сберегают их, считая такие травы более целебными. Ими окуривают больных, борются с нечистью, их бросают в затопленную печь во время грозы, чтобы предохранить дом от удара молнии, употребляют их и для разжигания любви или для «отсушки».
Самое известное народное поверье на Купалу, конечно, цветение папоротника в эту ночь. В природе папоротник не цветет, но народная молва упрямо утверждает: счастливец мог заполучить загадочный цветок, и тогда тот дарует ему волшебную силу. Цветок папоротника в силах указать на клад, научить ведовству, одарить силами, но для этого его необходимо успеть сорвать в полночь.
Цветок папоротника – один из древнейших солярных орнаментальных символов в славянской религиозной культуре. Цветок папоротника представляет собой своеобразную восьмиконечную свастику, которой наши предки придавали особое эзотерическое значение. Как и любой свастический символ, цветок папоротника олицетворял собой всепобеждающую силу солнечной энергии, энергии жизни, питающей все сущее.
Цветок папоротника, который также называют перуновым цветом, связан с одной древней легендой, рассказывающей о запретной любви Семаргла, первого защитника солнечного престола, и Купальницы, нежной и доброй богини летних ночей. Семаргл и Купальница любили друг друга, но не могли быть вместе, так как защитник солнца не имел права отлучаться от светила ни на миг. Но однажды Семаргл позволил чувствам взять верх над долгом, и с того самого дня (дня осеннего равноденствия, 21 сентября) ночь постепенно начала удлиняться, побеждая день. Вскоре у Купальницы и небесного воина родилось двое детей, которых назвали Кострома и Купала. На день их рождения Перун преподнес детям брата подарок – расцветший папоротник. В этот магический цветок Перун вложил частицу своей силы.
Славяне полагали, что перунов цвет способен защитить своего обладателя от всевозможных недугов, порч и сглазов. Цветок папоротника разрушительно воздействует на все без исключения темные силы, поэтому обладатель этого артефакта непроницаем и неуязвим для зла.
На Купалу сильны и другие травы, например, отгоняющие злых духов полынь и крапива. Во многих деревнях их рвали и втыкали возле окон, порогов и дверей, чтобы нечистая сила не пробралась в дом. А из красивых и ярких цветов плели венки. Сам венок заплетался с определенными ритуалами на желание, просьбу о замужестве, здоровье и под. При этом нельзя было сердиться, грустить или ссориться, так как купальский венок впитывал в себя все эмоции.
В некоторых местах Беларуси с рассветом Яна Купальны, выбрав из своей среды самую красивую девушку, подруги раздевают ее донага, опутывают с ног до головы венками и цветами, завязывают глаза и ведут в лес, где она, получившая на этот раз прозвище «дзевко-купало», раздает заранее приготовленные венки, в то время как веселый хоровод движется вокруг нее. Кому попал свежий венок, та будет жить богатою и счастливою жизнью замужем, а которой достался увядший венок, «той счастья-доли не бачить, жить у недоли» [5].
Танцор древности плясал вместе с окружающей природой, разбуженный толчком-мыслью в результате скопившихся в сознании ощущений и руководствуясь чувством ритма. Интуитивно, путем неуловимых, может быть, даже для него самого ассоциаций, он слагал вполне понятную окружающим его людям пляску-рассказ, составными и связующими частями которой являлись яркие, живые и подвижные образы, подсказанные мыслью и вдохновением.
Исходя из вышесказанного, славяне – народ, который придавал каждой части тела особое, почти магическое значение, что, несомненно, оказывало известное влияние на образование форм плясовой жестикуляции. Сросшиеся густые брови, например, вызывали страх, и человек, обладавший такими бровями, считался могущественным. Особо чудодейственную силу получила рука, она отражалась в форме плясового жеста, действуя на воображение человека, она вызывала в нем стремление к утрировке, в силу чего движение приобретало причудливый характер.
Следовательно, значение рук, плеч, пальцев в пляске огромно: они передавали основной смысл – рассказывали сюжет. Во все века важнейшим выразительным элементом пантомимы были руки; они, по сути, говорили; все остальное дополняло, подчеркивало, поясняло. Учащавшиеся вместе с биением сердца и дыханием в наиболее экстатические моменты движения рук принимали характер «махания», как именуют этот прием некоторые летописи; подобные взмахи были похожи на повторение слова в разговоре или в поэтическом произведении, используемого обычно для большей убедительности.
К «плясанию» следует отнести все виды и разновидности хороводных движений, начиная с меланхолического хождения по кругу под аккомпанемент протяжного пения до скакания в самом быстром темпе и сложном ритме.
Как сложный плясовой, естественно синкопированный шаг в кульминационный момент механически переходит в бег, так и фигурные движения плеч, головы и в особенности рук по мере учащения ритма способны превращаться в однообразно повторяющиеся примитивные жесты.
Таким образом, народная пляска может выразить любую мысль и правдиво и реально отобразить любое время; в этой универсальности – ее право на существование.
Многие языческие праздники, обряды и обычаи восточных славян в течение столетий изменили форму и превратились в детские забавы. Только очень немногие из них, насыщенные наибольшей мудростью, сохранили до наших дней прежний облик.
ЛИТЕРАТУРА
- Балязин В. Н. Религия, обряды и обычаи восточных славян [Электронный ресурс] / В. Н. Балязин. – Режим доступа :
http://www.nnre.ru/istorija/vostochnye_slavjane_i_nashestvie_batyja/p4.php
- Голейзовский К. Я. Образы русской народной хореографии / К. Я. Голейзовский. – М. : Искусство, 1964. – 354 c.
- Дегтярева С. Какие бывают праздники языческие? [Электронный ресурс] / С. Дегтярева. – Режим доступа :
http://fb.ru/article/243682/kakie-byivayut-prazdniki-yazyicheskie
- Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография / Д. К. Зеленин. – М. : Наука, 1991. − 507 с.
- СнегиревИ. Праздник Ивана Купала: история, обряды, приметы, традиции и гадания [Электронный ресурс] / И. Снегирев. – Режим доступа :
http://www.liveinternet.ru/users/algre/post282655669
- Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов XIX – XX ст. / В. К. Соколова. – М. : Наука, 1979. − 286 с.
- Тай У. Языческие праздники славян [Электронный ресурс] / У. Тай.– Режим доступа :
http://www.chuchotezvous.ru/civilizations/461/page-2.html
- Толстой Н. И. Славянские древности : этнолингв. словарь : в 5 т. Т. 5 / Н. И. Толстой. – М. : Междунар. отношения, 2012.– 723 с.
ХАРЧЕНКО А. А. ТАНЕЦ КАК ЧАСТЬ ОБРЯДА В ЯЗЫЧЕСКОМ ПРАЗДНИКЕ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН – ИВАНА КУПАЛА
В данной статье рассмотрены характерные особенности языческого праздника Ивана Купала, его влияние на людей того времени, танцевальную специфику обрядов. Особое внимание автор уделяет «пляске» и хороводам как составляющим данного праздника. Исследование предлагается для практического применения преподавателямпрофильных хореографических дисциплин.
Ключевые слова: язычество, пляска, хоровод, танец.
KHARCHENKO A. A. DANCE AS PART OF THE RITE THE PAGAN FESTIVAL
OF THE EASTERN SLAVS – THE MIDSUMMER
This article describes the characteristic features of the pagan holiday of Ivan Kupala, its impact on the people of that time, dance the specifics of rituals. Particular attention the author pays a «dance» and roundelay inherent in this holiday. This study is proposed for practical applications for teachers of specialized dance disciplines.
Key words: paganism, roundelay, choreography, dance.