ПАРАДИГМАЛЬНЫЕ ОСНОВАНИЯ ТЕОРИИ МЕДИАДИСКУРСА МАРШАЛЛА МАКЛЮЭНА

УДК 130.2

Н. В. Романова

У истоков теории современной массовой коммуникации с той глубинной ролью, которую выполняют медиа в современном массовом сознании и цивилизационном процессе, находятся идеи и парадигмальные установки Герберта Маршалла Маклюэна. Теоретико-методологический концепт «парадигма» был введен в научный оборот Т. Куном [4]. Парадигмальные принципы теории массмедиа были новаторски сформулированы М. Маклюэном, ставшим знаковой фигурой в области теории культуры в 1960–80-х гг. К парадигмальным теориям все исследователи в своей методологии обречены возвращаться вновь и вновь: таков закон взаимосвязи парадигмальной и рядовой научной теории.

Впервые на данный феномен обратил внимание основатель «понимающей социологии» Макс Вебер. В 1940-х годах тему начали разрабатывать западные социологи, изучавшие влияние массовой коммуникации на социальные процессы: Г. Лассуэлл, Дж. Гербнер, У. Шрамм. Вполне естественно, что существенное внимание изучению массовой коммуникации стали уделять в зарубежной и отечественной фундаментальной социологии Т. Адорно, Б. Берельсон, П. Лазарсфельд, Р. Мертон, У. Липпман, Э. Деннис и Д. Мэррил, М. Маклюэн, Э. Ноэль-Нойман, С. Сиберт, Т. М. Дридзе, В. Ф. Иванов, Т. В. Науменко, Е. П. Тавокин, Е. А. Корнилов. Большой интерес представляют социально-социологические исследования массовой коммуникации П. Бурдье, Б. А. Грушина, Ю. А. Левады, У. Липпмана, Н. Лумана, В. А. Ядова. Высокую значимость приобретают работы, посвященные критике манипулятивных технологий [11], таких авторов, как С. Г. Кара-Мурза, В. Паккард, Г. Г. Почепцов, Г. Шиллер.

Особо следует отметить междисциплинарный подход, вскрывающий недостаток технократизма [13], потому что многие смежные дисциплины заняты массовой коммуникацией. Междисциплинарность реализуется за счет интеграции философии, политологии, теории культуры, антропологии, социологии, Cultural stadies. Российская теория коммуникации развивалась в лоне психологии, лингвистики, социологии в аспекте социометрии (Б. А. Грушин, Б. М. Фирсов, В. А. Ядов, Т. М. Дридзе и др.) и как теория массовой коммуникации: такое тематическое поле сходно с исследованием процессов массовой культуры. В указанных аспектах в одинаковой мере обнаружен исследовательский интерес к телевидению, Интернету, туризму, шоппингу, музыке, спорту и многообразным субкультурным процессам [7].

Под влиянием медиаисследований коммуникацию стали презентировать как базовый объект онтологии бытия современной цивилизации [10]. Значительное внимание отводилось прагматике текста в массовой коммуникации [3]. Возникла мода на углубленное изучение дискурс-анализа, его методов и форм, в том числе культурных и философских оснований. Особый интерес стала вызывать межкультурная коммуникация [5]. Большое внимание стало уделяться вербальным и невербальным помехам и способам их устранения. С этой точки зрения повышенный интерес вызывает активно разрабатываемая в разных аспектах теория лакун [2]. Концептуальному углублению в смысловую интенцию коммуникации способствовало развитие современной риторики коммуникативного процесса [9]. Под общим влиянием медиапроцесса современной массовой коммуникации философия трансформировалась в медиафилософию [12], а образовательный процесс – в медиаобразование [14, c. 5–9].

Основная проблема нашего исследования заключается в осмыслении представления М. Маклюэна о современном социуме как коммуникативной системе, в которой смысловое кодирование и смысловое манипулирование осуществляются посредством медиатизации «картины мира» [5], массмедийной мифологии, продуцирующей и контролирующей информационные процессы с помощью семиотической технологии брендирования.

Источниками исследования стали статьи, монографии, материалы конференций, диссертационные исследования на русском и иностранных языках, находящиеся в открытом доступе и посвященные глобальной медиакоммуникации как смысловому аксиологическому процессу.

Объектом исследования стали основные фундаментальные труды М. Маклюэна в области массовой коммуникации. Предметом и материалом исследования являются научные взгляды ученого, нашедшие отражение в основных его трудах «Механическая невеста: Фольклор человека индустриального века» (1951) [18], «Галактика Гутенберга: Сотворение человека печатной культуры» (1962) [17], «Понимание средств коммуникации: Продолжение человека» (1964) [16], «Законы медиа: Новая наука» (1988) [15]. В своем исследовании мы реализуем комплекс методов – коммуникативный, ценностно-смысловой, семиотический, мировоззренческий – для определения парадигмальных конструкций, концептов и схем в рассматриваемом аспекте.

Необходимо отметить, что на творчество Маклюэна и его методологию оказали влияние как литературно-критические труды, так и методология теоретических исследований современной цивилизации. Первостепенная роль в этом вопросе принадлежит технократизму Льюиса Мэмфорда. Исследование Мэмформа выдержано в классическом стиле. Хотя эти исследования именуются технократическими, мы не придаем в этом случае отрицательного смысла термину «технократизм», толкуя его как использование техницистских моделей и приемов в моделировании социальных процессов. Технократические модели выступают в роли эвристической методологии, предстают как аналогии, обеспечивающие высокую продуктивность результатов гуманитарных исследований.

Безусловно, ведущей аналоговой метафорой Мэмфорда выступает «машина», при своем использовании трактуемая как «социальная машина» [8, c. 87]. Под машиной в этом случае понимается устройство, выполняющее работу на основе использования энергии (Ф. Рело). С нашей точки зрения, понятие социальной машины (мегамашины) тождественно понятию социального института, который упорядочивает социальные отношения. Однако социальная мегамашина не просто упорядочивает работу тысяч людей, для того чтобы строить ирригационные сооружения, дворцы, осуществлять военные действия, но и использует для осуществления работы человеческую силу, энергию, интеллект. Как указывает Мэмфорд, такого рода машины возникли еще в древнюю эпоху: везде, где существовала деспотическая власть древних царств, «невидимая машина» в своей созидательной или разрушительной форме осуществляла военные, земледельческие, строительные работы, что истинно как для Египта, так и для Месопотамии, Индии, Китая, Юкатана, Перу.

Эти машины совершали грандиозные проекты, но поскольку их компоненты разобщены в пространстве своего существования и видимая связь между их частями не дана непосредственно, а лишь косвенно, то Мэмфорд именует их как «невидимые машины». Он отмечает, что только цари, опираясь на религиозную мораль и религиозные императивы и картину мира, конструируемую жрецами, при опоре на расчетную деятельность писцов, а также на астрономические и астрологические знаки и прорицания были в состоянии создать такую организованную мегамашину. Л. Мэмфорд отмечает, что фараоновская мегамашина, благодаря своей организационно-координирующей функции, действовала как гигантская социально-трудовая сила в 25000–100000 человек.

Для существования гигантской производительной мегамашины необходима была такая же мощная знаково-коммуникативная деятельность. Поэтому физическая производительная машина дополнялась интеллектуальной, бюрократической. В этом отношении значительную роль в египетском обществе играла деятельность писцов. Действие архетипической мегамашины предполагало не только наличие и работу физически-энергетической системы, но и функционирование знаково-коммуникативной, семиотической системы, благодаря которой знания и интеллект вплетались в ее функционирование, что порождало грандиозные результаты человеческой трудовой деятельности. В общем-то, понятие труда и предполагает, что это предметная, физическая и в то же время целесообразная, интеллектуальная деятельность.

Первое произведение М. Маклюэна «Механическая невеста: Фольклор индустриального человека» (1940), заряженное парадигмальной энергией, содержало критику культурно-антропологических и техницистских ценностей североамериканского социума. В массовой культуре американизма есть эпос индустриальной цивилизации, своеобразный «фольклор человека эпохи индустриального общества». Можно отметить, что доказательства создаются канадцем не дедуктивным способом, а методом аналогий, эмоциональных ассоциаций, при решающей роли метафоры. Поэтому, как нам представляется, нельзя соглашаться с утверждением, что Маклюэн всецело мыслитель-модернист: он в такой же степени постмодернист, его рассуждения нельзя вместить в рамки линейной парадигмы или догматизма и даже логоцентризма.

Грандиозное значение для построения парадигмальной теории медиадискурса имеет «Галактика Гутенберга» (1962) М. Маклюэна. В своей работе он демонстрирует, что парадигмальную роль могут играть не только логизированные или экспериментально-теоретизированные построения, но и гуманитарные смысловые построения, базирующиеся на фундаменте метафоры, интуиции, аналогии, ассоциации и даже эмоций и критицизма. Кроме того, вполне естественно, что если в математике или физике история не играет никакой роли, то возведение гуманитарной парадигмы включает в себя историческую пропедевтику. Историческое сознание, исторические аргументы играют первостепенную и даже фундаментальную роль в гуманитарном познании. Исторический Логос и исторический Нарратив имманентны гуманитарному сознанию. Вполне естественно, что Маклюэн в «Галактике Гутенберга», которая имеет парадигмальное значение, рассматривает статус медиа, начиная от первобытной эпохи и до современности. Современность отмечена экранной революцией и началом массовых телевизионных трансляций. Канадский профессор как бы становится на путь методологии гуманитарного технократизма, ссылаясь на Аристотеля, Платона, Леонардо да Винчи, А. Эйнштейна, П. Сезанна, Т. Нэша.

Маклюэна критикуют за стремление к популярности, эпатажности и даже обвиняют его в ненаучности. Мы не согласны с подобной критикой и в этом случае становимся на защиту метода канадского мыслителя. Популяризация имеет важное значение по ряду причин, и прежде всего потому, что она повышает социальный статус знания, а это служит дополнительным аргументом в пользу ее верификации. Эмоционализация гуманитарного знания повышает интерес к нему и свидетельствует о глубине проникновения в социально значимое знание. Метафорические обороты канадца способствовали возникновению социокультурных мифов в области рассматриваемого знания, например, способствовали консервации мифа о бессмертии человека.

И. Б. Архангельская [1] считает, что ненаучность метода Маклюэна доказывается тем, что в его работе нет сформулированных гипотез, а также отсутствуют процедуры верификации или фальсификации гипотез. Также текст содержит ссылки и цитаты из различных источников, философские и литературоведческие персоналии и даже множество обращений и ссылок на художественную литературу. Архангельская утверждает, что в этом случае нарушаются принципы научной индукции и научной аналогии, а ссылки автор подбирает по степени близости их собственным взглядам.

Наши возражения заключаются в следующем: а) Маклюэн не опирается на принципы сциентистской науки, а намеренно придерживается методологии гуманитарной науки, во многом разрабатываемой в филологии, литературоведении; б) это означает, что ведущей формой методологии в данном случае является интенционально-феноменологический подход – работа над смыслами слов и текстов в их чистом виде, для чего используется опыт литературы; в) при интенциональном подходе идеалом являются не цепи дедукции, а неожиданные аналогии, интуитивные прозрения, ассоциации мысли, когда множество смысловых ассоциаций образуются из одного смыслового гнезда. Это совершенно другая логика, отличающаяся от логики линейного, выводного знания.

Из сказанного нами вполне естественно следует, что М. Маклюэн в «Галактике Гутенберга» придерживается авторитета католической схоластики и ссылается на Фому Аквинского, частично анализирует коммуникативные отношения методом социологии. В то же время в некоторых случаях он как литературный критик опирается на «понимающий» подход и методы герменевтического толкования текстов. Это в какой-то мере подтверждается его отношением к развитию европейской риторики в эпоху Средневековья и Ренессанса. О доминанте литературного исследовательского стиля свидетельствует и то, что большое количество тезисов из диссертации Маклюэна о Томасе Нэше встречается в тексте «Галактики».

Полностью отнести творчество канадского профессора к модернизму нельзя уже потому, что тексты его произведений имеют мозаичную композицию. Это явный и неопровержимый аргумент в пользу постмодерна, ведь стиль последнего по своему генезису имеет филологически-литературоведческую природу и характеризуется нелинейностью, интертекстуальностью, мозаичностью. Поэтому мы не соглашаемся с утверждениями Архангельской о нарушении «логики» в произведениях Маклюэна, а считаем, что его стиль имманентно мозаичен в силу его внутренней интенции к постмодернизму. Это не значит, что в творчестве Маклюэна отсутствует линейная логика. Например, он приходит к выводу, что мировая цивилизация эволюционирует, проходя определенные этапы, и все это обусловлено прогрессом средств коммуникации. Однако такие выводы он делает, с одной стороны, подражая Гарольду Иннису, а с другой стороны, анализируя тенденции исторического процесса. Поскольку мыслитель дистанцирует свою позицию от Инниса, допуская бесписьменную культуру первобытного общества, с логической точки зрения мы можем отметить: используя индукцию, Маклюэн применяет в ней не только «метод сходства», но и «метод различия». Это говорит о том, что он не отбрасывает классический линейный дискурс и логику, а использует их наряду с «методом нелинейности» («мозаичности»).

Определенное влияние на творчество Маклюэна оказала работа Мирче Элиаде «Священное и профанное». Она внесла в культурологические взгляды канадского мыслителя когнитивный аспект. В культурной традиции закрепляются познавательные привычки народа, особенности его чувственного восприятия и способы вербально-логического манипулирования знаниями. Опираясь на факт разнообразного закрепления взаимосвязи чувственного и вербального в культуре и традиции народа, ученый разделяет нации на «аудиотактильные», куда относятся страны Африки, Индия, Россия, Китай, и «зрительные», что характерно для стран Северной Америки и Западной Европы. Это очень тонкое наблюдение, и оно является результатом обобщений, которые сделаны путем глубокого погружения в текстологию, аудио- и видеокультуру представителей массовой культуры разных цивилизаций. Однако также вполне очевидно, что семиозис западного и восточного типов цивилизаций различаются и даже контрастны по отношению друг к другу. Иначе быть не может, и это подтверждает закон развития информационных (семиотических) систем, сформулированный Вяч. Вс. Ивановым и Ю. М. Лотманом. По утверждению ученых, двоичный (бинарный) языковой код является минимальным условием функционирования семиотической системы как информационно растущей. В свою очередь М. М. Бахтин полагал, что сознание как продуктивная система осуществляет свою деятельность в диалогической форме. Диалог, в том числе и прежде всего внутренний, является основой продуктивного сознания. Глобальный семиозис и медиасемиозис человечества включает в себя множество языковых систем и кодов, что позволяет человеческой цивилизации информационно прогрессировать. Несмотря на то, что бинарный код доминирует, реальная альтернативность существует как многозначность, и к осознанию этой многозначности человечество приблизилось недавно и лишь в незначительной степени.

Труд Мирче Элиаде «Священное и профанное» способствовал формированию еще одной гипотезы Маклюэна. Речь идет о том, что дописьменная культура по своей форме сакральна, а письменная, существующая в письменной и печатной формах, является мирской. В этом случае мы не согласимся с позицией Архангельской и других исследователей, утверждающих, что это лишено достоверности. Однако даже глобальная очевидная тенденция к тому, что по мере развития письменности и печатного слова развивается наука, литература, свидетельствует о том, что печатное слово способствует становлению реалистической тенденции.

Маклюэн приводит в «Галактике Гутенберга» подтверждающие аргументы в пользу того, что рукописная книга появилась в V в. до н. э., а типографский станок стали использовать в XV в. Манускрипт существовал в эпоху доминирования устной традиции и справедливо отнесен к сакральной традиции, печатная же книга является базовым элементом появления массовой культуры и способствует обмирщению сознания. Например, тенденции обмирщения христианства приобрели форму мировоззренческой революции в протестантизме в результате распространения Библии как пионера массового производства человечества.

Ученый считал, что письменная и печатная традиции способствуют росту индивидуализма. Индивидуализм есть углубление личностного начала – мышления, сознания и самосознания, интереса, чувственности в самое себя. Маклюэн основным аргументом в пользу индивидуалистичности считал то, что печатная книга, например, не предполагает обязательной коммуникации. Печатная книга для него служила основой национализма как национальной интеграции этносов.

Однако подобный вывод слишком прямолинеен и односторонен. Рассмотрим эту ситуацию детальнее, так как переход от письменного текста к печатному имеет обширный и многозначный социокультурный контекст. Поскольку печатное слово изменило не только технику тиражирования текста, но и технику чтения и мыслительной деятельности, можно сказать, что произошло изменение семиозиса в целом. А это означает, что трансформировались механизмы познания, переживания, абстрагирования, коммуникации и понимания. Это также способствовало становлению аналитического метода в науке, принципы которого сформулированы были Рене Декартом в «Рассуждениях о методе». Текстографический семиозис, ставший продуктом типографского тиражируемого текста, внес кардинальные изменения в массовую коммуникации. Субъект этой коммуникации стал использовать уединенное чтение книги как само собой разумеющийся факт, что сформировало новое мировоззрение, в котором общение верующего с Богом сделалось областью приватного общения, основанного на личной вере как интимно-личностной интенции. Способом оценки христианских ценностей стала не вера в догму, а критически ориентированный здравый смысл. Обмирщение религии как результата появления Библии как массового продукта означало, что в социальном бытии истина, в том числе и Божественная истина, превратилась в привилегию персональной точки зрения.

Очевидно, что печатные тексты не ориентированы на ритуал, а предназначены для индивидуальной работы с текстом. Коммуникация посредством печатных произведений сформировала в людях иную психологию: книжная информация трансформировалась во внутренние процессы понимания, сомнения и перестала предполагать непосредственную физическую реакцию на нее. Внедрение книгопечатания превратило чтение религиозных, научных, художественных, развлекательных текстов в обыденное занятие. Благодаря печатным текстам и чтению в культуре появилось множество новых реальностей: художественная, научная, фольклорная и др. Социальная память наряду с общественным сознанием обрела свои знаковые формы выражения и хранения информации.

Многие интеллектуально-ментальные процессы также кардинально изменились. Так, процесс понимания значительно логицировался, включая в себя понимание, объяснение, доказательство, толкование, интерпретацию; да и весь процесс научного объяснения и понимания превратился в текстологическую процедуру. Аналитический метод Р. Декарта обобщал результаты этого дискурса, который стал включать в себя методическое сомнение, элементаризм, линейный вывод, структурную четкость. Привычными составляющими стали рисунки, чертежи, графики, формулы и вычисления, поскольку печатный текст всем этим формам познания обеспечивал воспроизводимую идентичность, что было невозможно в рукописных манускриптах. Воспроизводимость персонального результата, делавшая его очевидно достоверным, стала главнейшим признаком научного знания. Можно с уверенностью утверждать, что первая научная картина мира – механицизм, наряду с мифологической и религиозной картиной мира, сформировалась под непосредственным влиянием типографски форматируемого текста. Наборный шрифт порождал атомистический взгляд на мир и на элементаризм мышления и логики. Под влиянием этих идей философами (Т. Гоббс, Дж. Локк, Г. Лейбниц) стала развиваться комбинаторная модель мышления, которая в своей дальнейшей эволюции превратилась в кибернетику. Точно так же сама типография стала моделью массового производства, которое обеспечило производственный прогресс западной цивилизации.

Таким образом, в данной статье мы рассмотрели часть обобщений, выводов, концептуальных идей М. Маклюэна, которые способствовали формированию новой социально-гуманитарной науки. В следующей работе анализ будет продолжен. Пример Маклюэна демонстрирует, что теория и философия культуры рассматривают не только феноменальную, но и сущностную сторону коммуникационных процессов, что обусловлено следующими обстоятельствами: а) нынешняя цивилизация есть глобальное сообщество массовых акторов благодаря тому, что она формируется и структурируется информационными процессами; б) уже многие десятилетия управление социальными процессами осуществляется в массовом социуме на основе глобальных смысловых интенций и импульсов; в) в современном массовом информационном социуме управление носит преимущественно знаково-смысловой характер; г) очевидно, что мотивирующий и стимулирующий характер массмедиа обусловлен тем, что они контролируют ценностно-оценочные механизмы социального организма.

Маршал Маклюэн не только прорицатель, но и идеалист. После Второй мировой войны был период, когда благодаря усилиям политики и дипломатии СССР доминирующим на мировой арене стал принцип мирного сосуществования государств с различным социальным и политическим строем. Однако в современном мире, когда в глобальной коммуникации доминируют информационно-компьютерные технологии, опасность войны, включая мировую ядерную войну, не исчезла и не ослабла, а возросла. Поэтому можно полагать, что мыслитель ошибался, идеализируя массмедиа как основу «мировой деревни», в которой будут господствовать мир и гуманизм. Корни войны кроются не в средствах коммуникации, не в технических факторах, а в природе человека, его социальных и политических институтах.

Маклюэн рассмотрел еще множество проблем и сформулировал целый ряд важнейших задач и принципов. Он не был сторонником книжной культуры, но понимал, что книжная культура не исчезнет, а ее воспитательная роль возрастет. Маклюэн обращался к родителям, воспитателям, учителям с призывом повышать роль книги в воспитательном процессе. Он, видимо, понимал, что электронная культура информации во многом потребительская и манипулятивная, а для развития критического рационального мышления нужно культивировать обращение к книге, развитие критического мышления под влиянием книжного чтения. Маклюэн очень высоко ценил книжную культуру и сознавал, что книжное чтение и книжное воспитание и самовоспитание являются кардинальными факторами в формировании личности, в ее творческом и моральном совершенствовании. Тему совершенствования личности подростка под влиянием внеклассных занятий и чтения он рассмотрел в специальных работах.

Стиль Маклюэна проявляется в многозначности и полифонизме, поскольку ученый в представленной им дискуссии гуманитариев, литераторов, экономистов и политиков свою роль видел не в резюмировании, а в комментировании. Для обобщения прибегал к реминисценциям, опираясь на чужие высказывания или придуманные им метафоры, которые многозначны по своей природе. Мы не согласны с заключениями некоторых авторов, что используемый им стиль ненаучен. С нашей точки зрения, этот стиль ненаучен по критериям сциентизма, а по критериям гуманитаристики он заслуживает признания в качестве парадигмальной концепции постмодерна в области исследования массмедиа. Новаторские идеи мыслителя были удачно реализованы его сыном, Эриком Маклюэном, в их совместной работе «Законы медиа».

ЛИТЕРАТУРА

  1. Архангельская, И. Б. Маршалл Маклюэн : монография / И. Б. Архангельская. – Нижний Новгород : НКИ, 2010. – 291 с. ; 21 см. – Библиогр.: с. 255–279. – 30 экз. – ISBN 978-5-94260-052-5. – Текст : непосредственный.
  2. Данильченко, Т. Ю. Лакуны. Философский и теоретико-культурный аспект : специальность 24.00.01 «Теория и история культуры» : автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук / Данильченко Татьяна Юрьевна ; Краснодарский государственный университет культуры и искусств. – Краснодар, 2010. – 50 с. – Библиогр.: с. 45–49. – Место защиты: Краснодарский государственный университет культуры и искусств. – Текст : непосредственный.
  3. Дейк, Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т. А. ван Дейк ; составление В. В. Петрова ; перевод с английского под редакцией В. И. Герасимова ; вступительная статья Ю. И. Караулова и В. В. Петрова. – Москва : Прогресс, 1989. – 310, [2] с. : ил. ; 21 см. – Текст : непосредственный.
  4. Кун, Т. Структура научных революций / Томас Кун ; перевод с английского И. Налетова ; под редакцией Г. Весниной. – Москва : АСТ, 2020. – 320 с. ; 18 см. – 4000 экз. – ISBN 978-5-17-122824-8. – Текст : непосредственный.
  5. Леонтович, О. А. Русские и американцы : парадоксы межкультурного общения : монография / О. А. Леонтович. – Москва : Гносис, 2005. – 352 с. : ил. ; 22 см. – Библиогр.: с. 317–348. – ISBN 5-7333-0165-1. – Текст : непосредственный.
  6. Лучинский, Ю. В. Медиатизация «картины мира» : американский дискурс / Ю. В. Лучинский. – Текст : непосредственный // Филология как средоточие знаний о мире : юбилейный сборник научных трудов. – Москва ; Краснодар : ООО «Просвещение-Юг», 2008. – ISBN 978-5-93491-185-1. – С. 317–320.
  7. Массовая культура : современные западные исследования : сборник статей / перевод с английского, предисловие В. В. Зверевой ; послесловие В. А. Подороги. – Москва : Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2005. – 339 с. – ISBN 5-98392-002-2. – Текст : непосредственный.
  8. Мэмфорд, Л. Миф машины / Л. Мэмфорд. – Текст : непосредственный // Утопия и утопическое мышление : антология зарубежной литературы : перевод с разных языков / составление, предисловие и общая редакция В. А. Чаликовой. – Москва : Прогресс, 1991. – ISBN 5-01-001592-7. – С. 79–97.
  9. Общая риторика / Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкенберг [и др.] ; перевод с французского Е. Э. Разлоговой, Б. П. Нарумова ; общая редакция и вступительная статья А. К. Авеличева. – Москва : Прогресс, 1986. – 391, [1] с. ; 22 см. – Библиогр.: с. 365–366. – 10 000 экз. – Текст : непосредственный.
  10. Почепцов, Г. Г. Теория коммуникации / Г. Г. Почепцов. – [2-е изд., стер.]. – Москва : СмартБук, 2009. – 651 с. : табл. ; 21 см. – ISBN 5-87983-101-9. – Текст : непосредственный.
  11. Философия безопасности человека в пространстве виртуальной реальности / А. М. Руденко, К. В. Воденко, В. В. Котлярова, Ю. А. Шестаков. – Текст : непосредственный // Гуманитарий Юга России. – 2016. – Том. 17, № 1. – С. 131–141. – Библиогр.: с. 140–141 (11 назв.).
  12. Савчук, В. В. Неизбежность медиафилософии / В. В. Савчук. – Текст : электронный // Исследовательский Центр Медиафилософии : [сайт]. – URL: http://mediaphilosophy.ru /biblioteca/articles/savchuk_inevitability/ (дата обращения: 15.11.2023).
  13. Тоффлер, О. Будущее труда / О. Тоффлер ; перевод Поляковой Н. Л. – Текст : непосредственный // Новая технократическая волна на Западе / составление и вступительная статья П. С. Гуревича. – Москва : Прогресс, 1986. – С. 250–275.
  14. Федоров, А. В. Медиаобразование : вчера и сегодня / А. В. Федоров. – Москва : Изд-во МОО ВПП ЮНЕСКО «Информация для всех», 2009. – 234 c. – Библиогр.: с. 216–233. – 500 экз. – ISBN 978-5-98517-080-2. – Текст : непосредственный.
  15. McLuhan, M. Laws of Media : The New Science / M. McLuhan, E. McLuhan. – Toronto : University of Toronto Press, 1992. – XI, 252 р. – Библиогр.: с. 241–250. – ISBN 978-0-8020-5782-2. – Текст: непосредственный.
  16. McLuhan, M. Understanding Media : The Extensions of Man / McLuhan. – New York : New American Library, 1964. – 324 р. – Библиогр.: с. 315–318. – Текст : непосредственный.
  17. McLuhan, M. The Gutenberg Galaxy : The Making of Typographic Man / M. McLuhan. – Toronto : University of Toronto Press, 1962. – 293 p. ; 25 cm. – Библиогр.: с. 281–289. – ISBN 978-0-8020-6041-9. – Текст: непосредственный.
  18. McLuhan, M. The Mechanical Bride : Folklore of Industrial Man / M. McLuhan. – New York : Vanguard Press, 1951. – 157 p. : 28 cm. – ISBN 978-0-7156-4135-4. – Текст: непосредственный.

 

Романова Н. В. Парадигмальные основания теории медиадискурса Маршалла Маклюэна

Данная статья посвящена анализу концептуальных идей канадского философа М. Маклюэна, которые во многом способствовали формированию новой социально-гуманитарной науки. Предметом пристального внимания становится концепция ученого о современном социуме как коммуникативной системе, опирающейся на смысловое кодирование и манипулирование.

Ключевые слова: массовая коммуникация, социум, культура, массмедиа, парадигма, теория массовой коммуникации.

Romanova N. V. Paradigmatic Foundations of Marshall McLuhan’s Theory of Media Discourse

This article is devoted to the analysis of the conceptual ideas of the Canadian philosopher M. McLuhan, which largely contributed to the formation of a new social and humanitarian science. The subject of close attention is the scientist’s concept of modern society as a communicative system based on semantic coding and manipulation.

Key words: mass communication, society, culture, mass media, paradigm, theory of mass communication.