УДК 7.03
Л. Б. Мизина
Современная понятийно-категориальная база исследования истории искусства является результатом длительного процесса становления. Историко-художественное знание включает в себя комплекс искусствоведческих, эстетических, философских методологий исследования истории искусства.
Тот факт, что историко-художественный процесс является объектом исследования многих научных дисциплин, вызывает определенные коллизии, связанные с характеристикой их взаимодействия на категориальном уровне. Анализ процесса становления категориального аппарата, в свою очередь, предполагает акцентирование внимания на раскрытии соотношения искусствоведческих, эстетических и философских методов, на соотношении теории и истории искусства, на внутренних теоретико-художественных взаимосвязях (музыковедение, литературоведение, теория изобразительного искусства и т. д.).
Целью данной статьи является рассмотрение процесса становления историко-художественного знания в аспекте теоретического вклада вышеупомянутых наук. Это предполагает, во-первых, анализ категорий, исторически сложившихся и являющихся традиционными для исторического изучения искусства, а также анализ исторической динамики их смыслового наполнения; во-вторых, выявление латентного процесса формирования категориальной определенности историко-художественной проблематики.
Взаимосвязь искусствоведения, эстетики и философии носит противоречивый характер. С одной стороны, каждая историческая эпоха представляет собой культурную целостность и формирует определенный ансамбль наук в относительной общности тенденций, идей, охватывающих все слои научного знания; с другой – каждая из этих отраслей имеет свою внутреннюю логику развития. Необходимо учитывать также длительное время существования эстетической мысли в органическом синтезе с философией и искусствоведением, процессы их дифференциации и интеграции на новом уровне как самостоятельных научных дисциплин.
Выявление категориальных основ теоретического анализа любой проблемы предполагает высокий уровень обобщения, который, в свою очередь, основывается на операции сравнения, сбора фактов, накопления эмпирического материала. В ходе развития исторической науки об искусстве очень тесно переплетались теоретическое и историческое знание. Невозможно дать оценку конкретным историко-художественным фактам без определенных теоретических предположений, а теоретические обобщения, в свою очередь, всегда опираются на исторические факты. Поэтому в любой «истории» всегда есть определенная доля теории. Можно говорить лишь о большей или меньшей степени теоретического обобщения в исторических исследованиях.
Ж. Базен, характеризуя научное наследие Э. Панофского, подчеркнул увлеченность ученого теоретическими построениями, за что его и критиковали некоторые исследователи: «Возникло впечатление, что он хочет свести историю искусства к теории, к чему он на самом деле не стремился» [1, с. 171]. Эти слова могут быть свидетельством того, что у историков, в том числе и у самого Ж. Базена, существует своеобразный иммунитет против чрезмерного теоретизирования, ощущение той грани теоретического и исторического знания, которую нельзя полностью размыть.
Связь истории и теории искусства обнаруживает тенденцию к взаимному проникновению, когда историческое знание, постоянно накапливаясь, не только становится предметом теоретического анализа и обобщения, но и само имеет тенденцию к «теоретизации». Иначе говоря, историческое знание все больше приобретает категориальный характер, а теоретическое проникает в историческое и переходит на другой уровень.
Поскольку задолго до появления исторического взгляда на искусство теория искусства уже выработала определенные понятия как инструмент исследования его сущности и отдельных художественных феноменов, первые исторические концепции искусства строились на основе этих понятий. Вместе с тем между теорией и историей искусства происходил и обратный процесс: исторический взгляд на искусство вносил свои коррективы в теорию искусства, наполняя новым смыслом уже известные понятия и образуя новые.
Научные исследования, посвященные отдельным видам искусства, также образуют определенную целостность. Истории науки известны факты, когда отдельные проблемы касались всех видов искусства и обсуждались представителями различных отраслей теории и практики искусства. Здесь можно назвать идею большого исторического поворота и отношение к Античности в эпоху Ренессанса, которая была выдвинута прежде всего писателями, теоретиками литературы и языка (Ф. Петрарка, Дж. Боккаччо), а затем была экстраполирована на все сферы искусства; острую дискуссию о «древних» и «новых» во французской науке XVII века, в которой принимали участие и литераторы, и архитекторы, и художники-живописцы; проблему отношения к Античности, которая вновь возникла в XVIII веке и вновь охватила различные виды искусства. Указанная целостность проблематики имела различный характер в контексте конкретных историко-культурных форм. В рамках этой целостности происходил сложный процесс дифференциации и интеграции конкретных научных подходов в исследовании истории искусства.
История искусства как наука стала возможной благодаря нескольким моментам. Во-первых, она смогла начать свое развитие, когда в истории сформировался определенный исторический цикл и возникли объективные условия для сравнительного анализа. Во-вторых, история искусства была невозможна без предварительного развития теории искусства. В этом аспекте показательно то, что оба момента проявили себя уже в одном из первых историко-художественных исследований. В частности, Дж. Вазари, предлагая свою схему периодов Ренессанса на основе сравнения с аналогичными периодами в искусстве Античности, начинает свой труд именно с теоретической части, где рассматриваются особенности «трех искусств рисунка»: живописи, скульптуры и архитектуры [3, с. 31–130]. Важнейшей категорией у Дж. Вазари является «манера», которая содержит множество смысловых нюансов, характеризующих как исторический период, так и творчество отдельных художников [Там же, с. 133–158]. Основными методами первых историко-художественных исследований были биографический и описательный, что вполне закономерно, поскольку в истории каждой науки есть период накопления и доминирования эмпирических знаний.
ХVІІ век был веком осмысления таких художественных направлений, как классицизм, барокко, маньеризм. В рамках этого процесса происходят изменения в терминологии. В частности, широко используется понятие «школа», хотя впервые оно появилось еще в ХV веке. Во второй половине XVII века на смену понятию «манера» приходит понятие «стиль», которое используют для характеристики своеобразия творчества отдельного художника, эпохи или художественной формы. В этот период в центре внимания находилось не только соотношение искусства прошлого и настоящего, но и соотношение художественных стилей, принадлежавших к одной исторической эпохе (барокко и классицизм).
Вся «история искусства» – это история борьбы сторонников тех или иных стилей, история унижения одних и возвеличивания других стилей. Однако в конечном счете эта борьба привела к необходимости понимания искусства любой исторической эпохи, любого стиля как определенной самоценности. В XVIII и XIX веках появляются теории, которые настаивают на художественной равноценности произведений разных исторических эпох. Именно этот подход постепенно становился доминирующим в искусствоведении и эстетике. В противовес позиции оценивания искусства прошлого с высоты современности появляется стремление рассматривать произведение искусства, исходя из его собственных законов, и оценивать его по нормам эстетики той эпохи, в которую оно было создано.
Указанная идея распространялась не только на произведения различных эпох, но и на произведения различных видов искусства. В частности, Г. Лессинг в работе «Лаокоон» доказывает, что изобразительное искусство имеет свой особый язык, что произведения искусства должны рассматриваться не только как изложение определенных сюжетов, но и как самостоятельная ценность. Исследование Г. Лессинга было значительным достижением для эстетики того времени и одновременно свидетельством противоречивых отношений теоретической и исторической мысли. Проблема сочетания истории стилей с историей и теорией видов искусства и поныне является актуальной для эстетики и искусствоведения.
Развитие научной терминологии в XVIII веке привело к тому, что в искусствоведении и эстетике появляется категория «вкус», которая приходит на смену категории «стиль». В целом на протяжении трех столетий выявляет себя определенная динамика категорий: «манера» – «школа» – «стиль» – «вкус». Последнюю категорию в числе других применяли Д. Дидро и И. Кант. Между тем эта категория не прижилась в истории искусства как определяющая характеристика историко-художественных периодов. В дальнейшем на первое место все же вернулась категория стиля, а понятие вкуса (в историко-художественном аспекте) используют чаще для характеристики общей картины эстетического сознания эпохи, говоря об «идеалах и вкусах общества».
Новый взгляд на историю искусства формировался в контексте процесса постепенного выделения эстетики как самостоятельной науки, осознания ею своей специфики по сравнению с другими науками, в частности, искусствоведением. Этот взгляд соответствовал новому видению сущности искусства как элемента целостной системы культуры и органического единства его видов и жанров. Именно в этот период появляется термин «эстетика» и широко используется понятие чувственности благодаря трудам А. Баумгартена. Общей чертой этого периода было то, что исследователи исходили из понимания эстетического как чувственного, а искусства – как чувственного способа познания.
Характерной чертой этого периода было также стремление к образованию теоретических систем, которые охватывали бы все виды искусства. Это стремление реализовало себя во многих видовых классификациях, которые были распространены в то время. Не обошел этой проблемы и И. Кант. Но самый значительный вклад Канта в эстетическую теорию, безусловно, связан с его идеей самоцельности эстетического суждения. Именно эта идея позволит в дальнейшей истории эстетической мысли развернуть широкие исследования специфики эстетического отношения человека к действительности и раскрыть эстетическую природу искусства, применяя, в частности, категории «цель» и «средство». Идея целостности культуры, личности, искусства пронизывает рассуждения выдающихся мыслителей этого времени, в частности, В. Гете, Ф. Шиллера, И. Гердера. В аспекте исследования истории искусства важно понимание отношения современного этим мыслителям искусства к классическому прошлому как единства наследования и обновления.
Выдающимся достижением рассматриваемого периода является формирование диалектического метода в философии, что способствовало появлению новых вариантов решения уже известных проблем и заострению внимания на новых аспектах исторического развития искусства. Идея противоречивости художественного творчества пронизывает исследования Ф. Шлегеля и Ф. Шеллинга, что вполне соответствовало и концепции романтического искусства.
Среди философских, системных исследований этого периода особое место занимает эстетическая теория Г. Гегеля, который, как и Ф. Шеллинг, пытался построить целостную систему искусства в единстве его исторического развития и внутренней дифференциации. Гегель строит свою систему эстетических понятий и категорий, которые использует в анализе искусства: «идея», «идеал», «деятельность», «художественное произведение», «потребность», «чувственное восприятие», «образ», «цель искусства», «содержание» и «форма», «типы искусства», «отдельные искусства», которые он называет видами художественно-прекрасного. В аспекте историко-художественного исследования для нас важен принцип историзма, а также идеи самоцельности искусства, единства историко-художественного процесса, неравномерности развития отдельных видов искусства, пронизывающих всю систему Гегеля.
В начале ХХ века в области теории изобразительного искусства формируется новый метод исследования художественного содержания на основе анализа формы. Этот метод, названный иконологическим (Аби Варбург, Э. Панофский), позволял глубоко проникнуть в содержание, выявить все богатство выразительных средств, раскрыть тенденции, разнообразные влияния и мотивы, которые органично сочетались в отдельных художественных произведениях.
Научная необходимость углубления знаний об отдельных произведениях искусства предопределяла процесс уточнения смыслового значения используемых терминов. В ХХ веке в западной эстетике появляются работы, в которых обостряется проблема соотношения оригинальных и повторяющихся периодов (стилей), что в итоге выявило и уже указанную терминологическую проблему (Э. Панофский, М. Шапиро, Э. Сурио). Скажем, один и тот же термин может означать одновременно определенную типовую форму (стадию) исторического развития искусства, или определенный тип художественного освоения мира, или конкретно-исторический художественный стиль.
Несовершенство и бедность терминологии, которая связана, в частности, с многозначностью отдельных терминов, делает невозможным достаточно четкое и ясное представление об историческом движении искусства, о его последовательности, о соотношении конкретно-исторической и типовой формы искусства. Именно поэтому терминологическая проблема оказалась одной из важнейших сторон категориального анализа истории искусства.
В философии и эстетике советского периода категории как таковые стали самостоятельным объектом и философских, и эстетических исследований. Проблема систематизации и определения методологической функции категорий оказалась одной из важнейших для классической философии и эстетики. Последний значительный всплеск внимания к этой проблеме был характерен для советской философии 60–80-х годов. В эстетике этого периода указанная проблематика была чрезвычайно популярной и разнообразной. Исследователи сосредоточили внимание на таких вопросах, как: принципы систематизации категорий; определение исходной категории; субординация и координация категорий; статус эстетических категорий, их отличие от понятий и терминов; место в системе категорий отдельных категорий; обогащение (расширение и углубление) категориального аппарата эстетики; связь эстетических категорий с философскими, этическими, искусствоведческими, социологическими, историческими категориями; использование категориального аппарата эстетики в конкретном эстетическом и искусствоведческом анализе.
Указанные вопросы получили разработку в исследованиях В. М. Жаринова, А. Я. Зися, М. С. Кагана, А. С. Канарского, М. И. Крюковского, И. В. Малышева, Т. А. Савиловой, В. П. Шестакова, Е. Г. Яковлева и др. Показательно, что в рамках этой проблематики развернулась острая дискуссия. Толчком для активного исследования и обсуждения категориальных вопросов стала проблема определения специфики эстетического отношения человека к действительности, обусловленная, в свою очередь, необходимостью определения специфики эстетической науки и эстетического знания.
В целом этот период был очень важным в аспекте осознания взаимосвязи категории «эстетическое» с основными, традиционными категориями эстетики, а также с другими эстетическими категориями и понятиями. В поле зрения исследователей были такие категории, как «эстетическое чувство», «эстетический идеал», «эстетический вкус», «художественное», «художественный образ», «художественное произведение», «художественный конфликт», «художественная концепция», «художественное восприятие», «художественная культура», «пафос», «театральность», «жанр» и «жанровость», «вид искусства», «художественный стиль», «художественный метод», «художественное направление», «художественный прогресс» и др.
Среди недостатков большинства указанных исследований следует отметить то, что в них преобладал формально-логический подход. Это означает, что категории были оторваны от живой эстетической практики, они не выводились друг из друга в соответствии с принципом развития, а только «сортировались» на основе определенных признаков. Большой популярностью пользовались различные таблицы и схемы, в которых наглядно показывали соотношение эстетических категорий и понятий. Как правило, самой широкой (в формально-логическом смысле) называли категорию «эстетическое», а все остальные проявляли свою сущность как ее модификации.
Еще одним недостатком этих исследований было то, что классификации эстетических категорий почти не отражали единство основных эстетических категорий и категорий эстетической теории искусства. Трудности, которые были связаны с необходимостью синтетического исследования эстетических и художественных категорий, привели даже к предложению отделить теорию искусства от эстетики, поскольку между ними, по мнению некоторых исследователей, нет почти ничего общего (И. Малышев).
Главным следствием дискуссии по поводу эстетического стало осознание того, что не может быть систематизации категорий без выяснения вопросов о сущности эстетического и о сущности искусства. В то же время сама систематизация является средством выявления сущности эстетического.
Развитие собственно историко-художественной мысли в области искусствоведения и эстетики имело как общие, так и специфические черты и тенденции. Поскольку искусство рассматривали как часть духовной культуры или форму общественного сознания, на него распространялись закономерности исторического развития, присущие духовной культуре в целом, а также историческому развитию общества. К этим закономерностям относили, в частности, преемственность и отрицание, относительную самостоятельность духовной культуры, прогрессивное развитие.
В советский период на основе материалистического понимания истории сформировался и господствовал конкретно-исторический подход в исследовании истории искусства. Этот подход имел свои положительные и отрицательные стороны. С одной стороны, это позволило изучать искусство как неотъемлемую часть общественного развития, способствовало становлению культурологии как науки и культурологического подхода, согласно которому искусство является органическим элементом культуры. С другой стороны, абсолютизация влияния общественно-экономических факторов на развитие искусства превращала конкретно-исторический подход в вульгарно-материалистический.
Вместе с тем конкретно-исторический подход в его лучших проявлениях в искусствоведческих исследованиях позволял глубоко проникнуть в историю создания отдельных произведений, в историю стилей, в историю духовного наполнения каждой художественной эпохи. Такой подход, по сути, сближался с иконологическим методом, возникшим в западном искусствоведении. Необходимо отметить, что высокие достижения советской историко-художественной отрасли знания связаны именно с искусствоведением, а не с эстетикой. Работа с конкретными художественными фактами спасла искусствоведение от образования абстрактных схем исторического развития искусства, в то время как эстетика в своем стремлении выявить закономерности исторического развития искусства слишком далеко уходила от «живого» художественного материала. Можно сказать, что функцию эстетики в изучении истории искусства в определенной степени выполнили лучшие искусствоведческие исследования М. В. Алпатова, Б. Р. Виппера, В. М. Лазарева, В. М. Полевого и др., которые имели обобщающий, проблемный характер, раскрывая вопросы специфики отдельных видов и стилей искусства, отдельных художественных эпох и освещая «темные» страницы истории искусства.
В 90-е годы ХХ века в условиях новой конкретно-исторической ситуации проявили себя и новые тенденции в историко-художественной отрасли знания, которые были связаны с переосмыслением как отечественной истории искусства в целом и отдельных ее фактов, так и мировой истории. В эстетике появляются исследования, значимость которых заключается именно в стремлении найти новые подходы, новую методологию. Внимание было сосредоточено на вопросах связи идей стадиальности и исторической целостности, цикличности историко-художественного процесса, общих закономерностей духовной и художественной культур, неравномерного развития видов искусства и их периодической актуальности, противоречивости и психологических факторов развития искусства, особенностей развития искусства в переходные исторические периоды.
Подчеркнем, что проблемы категориальной определенности, и тем более систематизации категорий, в этот период не занимали в эстетической литературе значительного места. Систематизация основных эстетических категорий перестала интересовать исследователей как праздный вопрос. Можно сказать, что именно таким пустым был этот вопрос в своей формально-логической форме, напоминая своеобразное «жонглирование» понятиями. При этом вопрос координации историко-художественных категорий как не был решен в советское время, так и остался нерешенным по сей день. Это состояние усугубляется тем, что современная наука использует старую терминологию, и изменение смыслового значения понятий часто обусловливает ситуацию столкновения старых и новых смыслов.
В первые десятилетия XXI века интерес к формированию понятийно-категориального аппарата возобновился в связи с необходимостью осмысления новых исторических форм искусства. В настоящее время ряд эстетиков (в частности, В. В. Бычков, Н. Б. Маньковская) работает над проблемой определения и возможной систематизации новых понятий, соответствующих современному искусству.
В. В. Бычков выделяет в качестве составляющих постнеклассической эстетики классику, нонклассику и виртуалистику [2]. При этом категориальное поле эстетики значительно расширяется. Так, в характеристике неклассического искусства важными являются понятия эклектики, артефакта, лабиринта, повседневности, симулякра, текста, интертекста, телесности и др. Что касается виртуалистики, то в этой области эстетики к названным понятиям нонклассики прибавляются понятия, связанные с компьютерными технологиями: виртуальная реальность, адаптация, интерактивность, навигация, имплозия, конструирование и др.
Отметим, что понятия нонклассики и виртуалистики отражают в основном некоторые новые художественные средства выражения и некоторые тенденции развития современного искусства. Однако они не являются по своей сути историко-художественными. Усложнение современной художественной жизни требует, безусловно, большой работы по исследованию соотношения классических и неклассических категорий эстетики.
Рассмотрение исторического процесса становления категориального подхода в эстетическом анализе искусства обнаруживает несколько основных традиций: философскую, искусствоведческую, эстетическую, отношения между которыми носили противоречивый характер, представляя в сложном переплетении теоретическую и историческую стороны науки об искусстве.
В историко-художественной мысли выявляются несколько тенденций: она развивается от биографического и описательного метода к аналитическому; от исследования отдельных исторических периодов, художественных направлений, течений, школ, стилей, национальных искусств к большим обобщениям на общеисторическом уровне.
Категориями, которые исторически сложились в классической эстетике, являются традиционные историко-художественные категории «стиль», «манера», «школа», «метод», «направление». В истории эстетической мысли также выделились категории, которые использовались в анализе сущности искусства, процесса художественного творчества, структуры художественного произведения, но почти не применялись для анализа истории искусства: «форма» и «содержание», «цель» и «средство», «вид искусства», «жанр», «эстетическое» («чувственное») и др. Дальнейшее развитие историко-художественной мысли мы связываем с органическим сочетанием категорий истории и теории искусства (как в искусствоведческом, так и в эстетическом аспекте).
ЛИТЕРАТУРА
- Базен, Ж. История истории искусства / Ж. Базен; пер. с фр. К. А. Чекалова. – М.: Прогресс – Культура, 1995. – 528 с.
- Бычков, В. В. Постнеклассическая эстетика: к вопросу о формировании современного эстетического знания / В. В. Бычков. – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/postneklassicheskaya-estetika-k-voprosu-o-formirovanii-sovremennogo-esteticheskogo-znaniya
- Вазари, Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих / Дж. Вазари; пер. с итал. А. И. Венедиктова. – Т. 1. – М.: Искусство, 1956. – 631 с.
Мизина Л. Б. Эволюция понятийно-категориального аппарата истории и теории искусства
В статье исследованы исторические аспекты взаимодействия истории и теории искусства, становление в рамках искусствоведения и эстетики категориального аппарата теории исторического движения искусства.
Ключевые слова: история искусства, теория искусства, искусствоведение, эстетика, категории, классика, постклассика.
Mizina L. B. Evolution of Concepts and Categories of History and Theory of Art
Historical aspect of interaction of history and theory of art, genesis of categorical system of theory of historical and artistic development investigated in the article.
Key words: history of art, theory of art, art criticism, aesthetics, categories, classic, Postclassical.