УДК 130.2:94(47).02
В. Н. Даренская
Крещение Руси является центральным событием нашей истории, которое заложило основы дальнейшего формирования русской культуры и определило ее мировое значение. «В том, что князь Владимир Святой принял именно византийскую Православную веру, была его глубокая историческая мудрость и Божья забота о нас, – писал известный украинский историк профессор Иван Огиенко, – этим мы уберегли себя как славянскую нацию, приобретя себе подходящую нам по духу восточную веру и культуру, лучшую на то время в мире. Если бы мы приняли католичество, то нас бы до конца поглотили „варварские” западные народы – немцы, венгры, поляки. Немцы, и вообще католики, были злейшими врагами славян, и они опустошили бы Русь и проглотили бы ее, как это они сделали, в частности, с лужичанами и другими северными славянами. В том было большое Божье Провидение, что Русь пошла за Православием, а не за католичеством!» [8, с. 119]. Следовательно, именно православие не только определило развитие отечественной культуры на все последующие века, но и сохранило Русь как отдельную национальность с собственным неповторимым лицом, не позволило ее ассимилировать соседним народам Западной Европы, которые всегда к этому активно стремились.
Хотя с эпохи крещения Киевской Руси прошла уже тысяча лет, данная закономерность все еще продолжает действовать, ведь именно многовековые устои христианской культуры сформировали тот ментальный и творческий тип русского человека, который начиная с эпохи Барокко и до нашего времени является создателем национальной культуры мирового значения. Поскольку современный мир характеризуется тенденцией к потере глубинных культурных традиций, упрощения и стандартизации культурной жизни на уровне космополитической «поп-культуры», именно эта опасность и определяет возрастающую актуальность обращения к своим собственным культурным корням, изучения мировоззренческого опыта наших предков.
Именно эпоху «княжеских», древнерусских времен принято считать «детством» русской культуры. Как справедливо отмечает современный автор, «Киево-русский период стал… классической, фундаментальной основой всего исторического национального развития, и этот феномен можно сравнить с классическими эпохами Греции и Рима в мировой истории и культуре» [7, с. 3]. «Точкой отсчета» начала Древней Руси как особого культурного феномена следует считать принятие православия, поскольку в более ранний языческий период население этих территорий не участвовало в мировой культурной истории, находясь на доисторической стадии развития. К 1000-летию Крещения Руси был издан сборник работ наиболее авторитетных в то время ученых, занимавшихся этой темой, – «Как была крещена Русь» (1989). Наиболее ценной из работ того времени была статья академика Б. В. Раушенбаха «Развитие Киевской Руси как результат ее христианизации» [11]. Позднее «знаковым» явлением в разработке этой темы стала книга профессора И. Я. Фроянова «Загадка крещения Руси» (2007), а также книга В. Я. Петрухина «Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры» (2014). Последний автор делает акцент на культурологическом аспекте этого эпохального исторического события. Он пишет: «С разрушением родоплеменных культов и уничтожением их носителей… индивид оказывался вырванным из родовой жизни, гарантировавшей „вечное возвращение” – возрождение предков в лице потомков, проблема посмертной судьбы вставала не только перед князем, увидевшим „запону с судищем господним”, но и перед каждым новым христианином, проходившим катехизацию» [9, с. 413]. Тем самым крещение Руси представляет особый интерес как мировоззренческая трансформация.
Целью данной статьи является анализ процессов крещения Древней Руси как глубокой мировоззренческой трансформации. Эта цель включает в себя ответ на вопрос об истоках становления древнерусской культуры.
Геополитическое пространство Древней Руси находилось на пересечении разных культурных миров. Население Руси оказалось под мощным влиянием разнонаправленных цивилизационных факторов, прежде всего христианского и мусульманского. Кроме того, в средневековье, несмотря на довольно значительную замкнутость отдельных феодальных миров как политических организмов, международные отношения играли значительную роль, выражаясь в торговле между отдельными странами, в политических и матримониальных союзах, в использовании иностранных наемников, в обмене достижениями культуры. В этих условиях правители всех европейских государств были заинтересованы в принятии одной религии – христианства – как части античного наследия, поскольку «это делало их формально равными друг другу, так как они принадлежали к одному культурному миру и противостояли язычникам-варварам, хотя реальные политические условия и другие факторы не могли не вести к активной борьбе внутри этого мира и подчинению одних стран другими» [15, с. 15]. Поэтому и киевский князь Владимир задумался над необходимостью принять монотеистическую религию, которая бы укрепляла власть единого государства. Это было тем более необходимо, что такие религии уже исповедовали почти все соседние государства. Еще в 962 году крестился в католичество польский князь Мешко. Еще раньше христианской стала Чехия. На востоке преобладал ислам, но в Хазарии доминировало иудейство, последователи которого были в те времена и в Киеве (во время археологических раскопок было найдено письмо, написанное из иудейской общины Киева к хазарским иудеям), а роль еврейских купцов в торговых операциях Восточной Европы была значительной. К тому же в Скандинавии языческие конунги (т. е. князья) все больше склонялись к христианизации, и не за горами было то время, когда крестились шведские короли.
Очевидно, не следует преувеличивать влияние на Руси ислама, а тем более иудаизма. Русь была «обречена» на христианизацию, и христианская религия пробивала себе дорогу вопреки всем препятствиям уже более ста лет. Проникновение христианства в славянскую среду началось задолго до того, как оно стало государственной религией. Свидетельства о проповеди христианства в Поднепровье датируются первыми веками нашей эры и в преданиях связаны с именем св. Андрея Первозванного. По преданию, апостол поставил крест на месте будущего Киева, предвещая, что тут возникнет «град велик». В источниках также есть свидетельства о крещении княгини Ольги (бабки князя Владимира), о существовании в период ее властвования христианских храмов в Киеве. Первыми христианами были купцы и дружинники, которые по своим торговым и политическим дела подолгу жили в Византии. Из летописей известно, что уже с начала X века древнерусские купцы в большом количестве прибывали в столицу Византийской империи Константинополь, и для них было выделено постоянное жилье в пригороде Константинополя (Царьграда). В ряде других византийских и арабских источников говорится о христианстве среди русичей. Таким образом, проповедь христианства на Руси существовала издавна, хотя христианство еще и не стало господствующей религией.
Культурные контакты открывали пути для религиозного миссионерства среди славян. В этот период с византийским (восточным) христианством соперничали другие конфессии, которые пытались включить Русь в сферу своего влияния: мусульманство, иудаизм, католичество. Поэтому на Русь приходили с миссионерской деятельностью представители различных вероисповеданий. Близкое знакомство с восточнохристианской империей Византией и соседство славян с греческими колониями в Причерноморье создавали благоприятные возможности для распространения восточного варианта христианства. В конечном итоге это и определило исход спора представителей религиозных направлений (немцев-католиков, волжских болгар-мусульман, хазар-иудеев и греков-православных), которые боролись за влияние на Руси. Красота византийского богослужения также заставила русских послов предпочесть христианскую веру византийского образца. Определенную роль сыграло и то, что разрешалось богослужение на национальных, понятных народу языках. Именно эти причины и побудили князя Владимира сменить язычество на новую государственную религию.
Несмотря на политические противоречия, христианство сблизило Русь с Византией – наиболее развитым для того времени государством с передовой культурой. Византийская империя в политическом и культурном отношениях была главной силой средневекового мира. Она занимала чрезвычайно важное положение и на Ближнем Востоке, и на Балканском полуострове. Константинополь, или Царьград (как он назывался в древнерусских летописях), считался интеллектуальной и социальной столицей средневекового мира. Таким образом, в течение почти всего древнерусского периода Византия представляла собой высший уровень культурной цивилизации не только для Руси, но также и по отношению к Западной Европе.
Выбор восточной ветви христианства – православия – был связан с рядом внутренних и внешних причин. В этот период сформировалась необходимость этнокультурного объединения всех земель. Язычество должно было уступить место новой религии, поскольку оно отражало древний родовой быт древнеславянского общества, которое постепенно исчезало под натиском общегосударственного феодализма [см.: 11]. Решающим фактором обращения к религиозно-идеологическому опыту Византии явились традиционные политические, экономические и культурные связи Киева и Константинополя. В системе византийской государственности духовная власть занимала важное положение, но зависела от императора. Это соответствовало политическим устремлениям князя Владимира. Для него было важно, чтобы крещение и связанное с этим заимствование некоторых элементов византийской культуры не лишало Руси ее самостоятельности. Несмотря на то, что Православную Церковь возглавил византийский патриарх, Русь была вполне суверенным государством. На это и были направлены реформы Владимира, которые имели целью изменение культурных основ Киевской Руси.
Конечно, народ не мог сразу же забыть своих родных языческих богов и, наверное, сначала очень скучал по ним. Печаль средствами художественной фантазии ярко передала поэтесса Оксана Пахлевская в стихотворении «Перун»:
Кияни плакали. І плив Дніпром Перун.
Повільно плив. Старий і дерев’яний.
Журились люди. Не торкався струн
співець – можливо, прадід ще Боянів.
Вогонь жертовний згорбився й погас.
З дерев священних облітало листя.
– Ми кинули тебе, але не кидай нас! –
молились люди. – Боже, повернися!
Але він плив униз по течії.
Куди вона приб’є його уранці?
Чужа ріка. І верби – нічиї.
Вмирав самотній, як усі вигнанці.
І кожен птах жалів його, і звір.
Він був. Він бог. Старий і дерев’яний –
Він плив лицем до тих останніх зір.
Мовчав Дніпро, і плакали кияни [13, с. 20].
Печаль о старых богах была обусловлена также и тем, что христианское учение по своему содержанию радикально отличалось от язычества, и поэтому сначала, вероятно, вызвало у новокрещеных людей настоящий «культурный шок». Ведь если в язычестве и боги, и люди являются лишь частью природы (это нетрудно понять и исповедовать), то христианство открывало высшую духовную сущность человека, понимание которой требует подлинного переворота в человеческой душе. По христианскому учению, человек был создан совершенным – бессмертным и безгрешным, но из-за непослушания к Богу по собственной вине потерял это естественное для себя состояние и стал смертным. Ради спасения человека от греха и смерти Бог сам воплотился в человека, стал Богочеловеком – страдал и умер, чтобы искупить грехи людей. Потом воскрес и указал всему человечеству путь к спасению от смерти – путь истинной веры. Тем самым христианство дало людям непосредственный образ абсолютного совершенной Личности и образца для каждого – Богочеловека Иисуса Христа. Ориентированный на Христа как на свой абсолютный Образец человек индивидуализируется как носитель уникального опыта «жизни во Христе», то есть борьбы со злом собственной натуры в собственных, неповторимых условиях земной жизни, ориентированной на этот образ и образец. Следовательно, восприятие данного учения требовало от вчерашних язычников больших духовных усилий, нового образа мышления и образования.
С другой стороны, смена веры на Руси возникла без иностранного вмешательства, это было ее внутриполитическим делом. Русь сама сделала свой выбор, в то время как большинство соседних стран приняло христианство из рук миссионеров и крестоносцев. Введение христианства как государственной религии в Киевской Руси было вполне закономерным явлением и не могло вызвать серьезных осложнений, хотя в некоторых местах не обошлось без открытой борьбы. «Путята крестил мечом, а Добрыня огнем» – так говорится в летописи о воеводах князя Владимира, которые крестили Новгород. Кумиры старых богов сбросили и сожгли, были построены христианские церкви. Изначально христианство распространялось преимущественно по линии Днепра – Волхова. К востоку от Великого водного пути, в области рек Оки и верхней Волги, христианство распространялось медленно, и в Ростовской земле проповедники новой веры долго встречали ожесточенное сопротивление язычников. Как пишет И. Я. Фроянов, «только позднее, на протяжении второй половины XIII, XIV и ХV столетий, когда христианство окончательно утвердилось на Руси и все русские люди стали (во всяком случае, формально) христианами, язычество как самостоятельное вероисповедание отошло в прошлое» [14, с. 221]. Впрочем, знать и зажиточные слои населения принимали новую религию сравнительно легко и даже охотно, поскольку она пользовалась покровительством центральной власти и требовала более высокой культуры. Наиболее приверженными к старой языческой вере были именно низы общества, но и они довольно быстро поняли высший смысл новой веры.
Выдающимся было духовно-нравственное влияние новой веры: на смену «злым» языческим богам с их кровавыми жертвоприношениями (иногда даже человеческими) пришла проповедь жертвенной любви Бога к людям и, как следствие, братской любви между людьми на основе их равенства перед Богом. На смену моральной вседозволенности и жестокости язычества пришла вера, которая требовала ограничений и строгого выполнения нравственных норм. Принятие христианства означало изменение всего уклада жизни. Поэтому в период X–XIII веков происходит сложный психологический слом языческих верований и становление христианских представлений. В христианстве человек является носителем новой морали, основанной на культуре совести, и эта мораль вытекает из евангельских заповедей. Христианство также помогало освободиться от продолжительной и изнурительной борьбы со множеством злых и коварных сил, оно унифицировало силы добра и зла. Человек вручал себя воле единого Бога, который лишь один и мог решать его судьбу, и после смерти также никто из людей уже не мог уже вмешаться в этот процесс.
Христианство также принесло с собой огромную просветительскую деятельность. Принятие христианства способствовало широкому и быстрому распространению на Руси письменности, именно с христианством появилась богатая, переведенная с греческого языка литература, которая способствовала возникновению собственной древнерусской литературы. Монастыри стали центрами книжной мудрости и письменности, которая затем распространилась среди широких слоев населения. Церковь способствовала созданию на Руси великолепной архитектуры, искусства (в частности, иконописи), появились первые летописи, школы, где получали образование люди из разных слоев населения. Уже во времена Владимира Святого и Ярослава Мудрого появляются школы и библиотеки, ставшие важнейшим средством распространения просвещения на Руси. Примечательным было также экономическое и политическое влияние принятия христианства, поскольку Церковь способствовала тесному сближению восточнославянских племен и формированию самой древнерусской народности, древнерусского патриотизма. Христианство создало широкую основу для объединения древнерусского общества, формирования единого народа на основе общих духовных и нравственных принципов. Принятие новой религии помогло установить политические, торговые и культурные связи со странами христианского мира. Русь была включена в европейский христианский мир.
Кроме того, христианство способствовало становлению городской культуры в преимущественно сельскохозяйственной по образу жизни стране. Однако здесь необходимо учитывать специфический «слободской» характер городов и городков Руси, где основная масса населения продолжала заниматься сельскохозяйственным производством, в незначительной степени дополненным ремеслом, а собственно городская культура была сосредоточена в узком кругу светской и церковной аристократии. В первую очередь христианство насаждалось в городах. В личном владении князей и бояр находились драгоценные богослужебные книги и литература, в которой объяснялись основные положения нового вероучения.
Однако известно, что процесс христианизации восточных славян проходил не так быстро и не так просто, поскольку продолжалась многолетняя борьба двух религиозных традиций. Эта борьба сопровождалась и насилием, и гонениями на язычников. Как и при любом кардинальном преобразовании, новое, прогрессивное наталкивалось на сопротивление старого, отжившего. Как верно отмечают исследователи, «встреча» христианства с восточнославянским язычеством породила древнерусскую культуру – одну из вершин духовного и художественного опыта человечества. Стоит подчеркнуть, что дело ни в коем случае не сводится лишь к «перемене веры». Переход от язычества к христианству – это качественный скачок от варварства к цивилизации, от культуры аграрного неписьменного (фольклорного) типа, от родовых ритуалов и обычаев к потенциально универсальной культуре христианского мира, которая опиралась на текст Писания и развитую историческую традицию. Разумеется, этот переход был возможен только потому, что сама культура Киевской Руси уже была к нему внутренне готова.
Как отмечают исследователи, «после принятия христианства народные боги со временем были забыты, а праздник в честь Коляды церковнослужители приурочили к Рождеству, к зимним святкам. Именем Иисуса Христа заменялось языческое божество рождающегося солнца, Коляда, именем Девы Марии – древняя Мать солнца. Но, несмотря на запрет церкви величать и чествовать Коляду, упоминания о древнем божестве еще долго жили в народном сознании, а отсюда и в народных песнях – колядках» [1, с. 25]. Поскольку трансформация массового религиозного сознания была постепенной, то Православная Церковь относилась к этому процессу с умом и осторожно. В частности, как пишет М. Попович, «Церковь пыталась овладеть хотя бы главной сферой частной культовой жизни – обрядами инициации, свадебным и похоронным… Ориентированная на сакральную сферу, книжная культура неспособна была охватить все ситуации, обслуживавшиеся традиционными архаичными формами. Ниш для культуры было гораздо больше, чем возможностей книжности. Полностью вне ее оставались развлекательная сфера, сфера любовной лирики. Там продолжала жить и развиваться культура традиционная, воспринимая кое-где книжные и даже сакральные элементы» [10, с. 110].
Долгое время духовная жизнь на Руси определялась явлением, которое принято называть православно-языческим синкретизмом [5]. Так называемое «двоеверие» XI–XII веков – термин, принятый для обозначения постепенного вытеснения христианством языческих богов с переносом некоторых их функциональных черт на христианских святых. Традиционным примеров в этом отношении является народный образ Ильи-пророка. Н. М. Гальковский показал, что на Руси многие черты Перуна были перенесены на Илью-пророка [2, с. 22]. Эта концепция разделялась и академиком Б. А. Рыбаковым, который отмечает, что «Ильин день торжественно отмечался по всей России 20 июля и праздновался со всеми признаками древнего языческого культа» [12, с. 418]. Поэтому 988 год – начало христианизации Руси – еще не стал концом мифического сознания славян. Скорее «это была дата рождения интересного явления в истории отечественной духовности – явления, которое получило название двоеверия… Смысл его заключался в том, что языческие верования и обряды создавали в народном сознании единое синкретическое целое с теми представлениями и обрядами, которые были введены в процессе христианизации восточного славянства. Поэтому двоеверие составляло характерную черту славянской средневековой ментальности» [3, с. 4].
Именно христианская культурная традиция спасла наших предков от ухода в историческое небытие. На этот очень важный историософский аспект нашего наследия в свое время обратил внимание П. Кулиш. Речь идет о временах после татарского нашествия. «Начало христианства, – писал П. Кулиш, – de facto было положено на Руси не тогда, как торговцы-греки во времена Олега и Игоря склоняли некоторых киевлян в свою веру, не тогда, когда церкви строились за княжеский счет, а княжеские священники с вооруженными дружинами разгоняли по рощам древние славянские культы; нет, оно было положено тогда, когда люди остались на произвол судьбы на опустошенных варяжских городищах и селениях, а монахи со священниками должны были обратиться к ним по-апостольски с поучением. Киев снова стал рассадником Христовой веры, только уже без принуждения» [6, с. 303]. История во многом повторяется и в настоящее время, поскольку жизнеспособность социума все еще определяется сохранением традиций семейной и трудовой этики, утрата которых приводит к демографической катастрофе – физическому вымиранию народа. В настоящее время эта жизнеспособность сохраняется в первую очередь за счет сохранения и возрождения православной духовной традиции. Именно частичная рехристианизация народа и остается последним ресурсом, способным обеспечить его физическое выживание.
Выдающийся историк Церкви профессор А. В. Карташёв в своем докладе «Влияние Церкви на русскую культуру» (1927) отмечал: «Самое специфическое, самое прямое и в то же время универсальное влияние Церкви, конечно, относится к области просвещения и воспитания народного мировоззрения, т. е. к самой душе культуры. Это для России факт общий не только со всем средневековым Западом, но и с многими странами Востока. Вера и культ требовали минимальной грамотности, книжности и искусства, и притом в широких общенародных масштабах. Школа, книга и наука были столетиями почти исключительно церковными. И все литературное и умственное творчество или было прямо церковным, или проникнуто церковным духом. Мир других искусств, доступных Древней Руси, также естественно был почти всецело миром религиозным. На алтарь церковного культа принесены были все усилия меценатов и творцов. Архитектура, живопись и музыка воплотились в памятниках чисто церковных. Здесь история русского национального искусства почти совпадает с церковной археологией. Мировой вершиной достижений в этой сфере является наша древнерусская икона – шедевр мистически чарующей неземной красоты» [4, с. 35]. А позднее, в эпоху секуляризации русской культуры, это изначальное церковное просвещение народа не исчезло, но выразило себя в формах новой, светской культуры. Русская классическая литература и культура в целом, которые приобрели мировое значение в XIX–XX веках, были христианскими по своему духу и нравственному содержанию. Утрата христианской традиции автоматически приводит к упадку культуры, а возрождение ее – к возрождению культуры.
Таким образом, мировоззренческая трансформация, произошедшая в ходе крещения и христианизации Руси, стала затем парадигмой всего дальнейшего развития русской культуры вплоть до настоящего времени. Позднее, в эпоху секуляризации и светской культуры, точно так же, как в эпоху древнерусского «двоеверия», в культуре боролись низменное языческое и высшее христианское начала. Русская культура постоянно воспроизводит в себе эту изначальную коллизию, преодолевая неоязычество и стремясь к христианским идеалам.
ЛИТЕРАТУРА
- Боровский, Я. Е. Мифологический мир древних киевлян / Я. Е. Боровский. – Киев: Наук. думка, 1982. – 96 с.
- Гальковский, Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси / Н. М. Гальковский. – Харьков: Епархиальная типография, 1916. – 376 с.
- Голіченко, Т. С. Слов’янська міфологія та антична культура / Т. С. Голіченко. – К.: Наук. думка, 1994. – 112 с.
- Карташёв, А. В. Влияние Церкви на русскую культуру / А. В. Карташёв // Путь. – 1928. – № 9. – С. 32–40.
- Крянев, Ю. В. Двоеверие на Руси / Ю. В. Крянев, Т. П. Павлова // Как была крещена Русь. – М.: Политиздат, 1989. – С. 311–322.
- Куліш, П. Погляд на усню словесність українську / П. Кулиш // Вісн. Львів.
ун-ту. Сер. філологічна. – 2007. – Вип. 41. – С. 298–305. - Овсійчук, В. Класицизм і романтизм в українському мистецтві / В. Овсійчук. – К.: Дніпро, 2001. – 326 с.
- Огієнко, І. Візантійська культура в Україні / І. Огієнко // Хроніка. Український культурологічний альманах. – 2000. – Вип. 37–38. – С. 117–128.
- Петрухин, В. Я. Русь в IX–X веках. От призвания варягов до выбора веры / В. Я. Петрухин. – 2-е изд. – М.: ФОРУМ, 2014. – 464 с.
- Попович, М. В. Нарис історії культури України / М. В. Попович. – К.: АртЕк, 1998. – 728 с.
- Раушенбах Б. В. Развитие Киевской Руси как результат ее христианизации / Б. В. Раушенбах // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси: сборник. – М.: Столица, 1991. – С. 18–29.
- Рыбаков, Б. А. Язычество древних славян / Б. А. Рыбаков. – М.: Наука, 1994. – 608 с.
- Пахлевская, О. Е.-Я. Долина Храмов: Стихотворения: На укр. яз. /
О. Е.-Я. Пахлевская. – Киев: Рад. письменник, 1988. – 166 с. - Фроянов, И. Я. Загадка крещения Руси / И. Я. Фроянов. – М.: Алгоритм, 2007. – 236 с.
- Щапов, Я. Н. Церковь в Древней Руси (До конца XIII в.). / Я. Н. Щапов // Русское православие: вехи истории. – М.: Политиздат, 1989. – С. 5–27.
Даренская В. Н. Крещение Руси как мировоззренческая трансформация
Статья посвящена исследованию крещения Древней Руси как одной их ключевых эпох в истории украинской культуры и как процессу мировоззренческой трансформации. Феномен мировоззренческого перехода от языческой к христианской стадии развития традиционной украинской культуры анализируется как источник экзистенциального опыта для современного человека. Показана специфика формирования основных мировоззренческих смыслов и символов в культуре Древней Руси.
Ключевые слова: Древняя Русь, украинская культура, язычество, крещение, мировоззрение.
Darenskaya V. N. Baptistery of Rus’ as a Worldview Transformation
The article is devoted to the investigation of baptistery of Kyjivska Rus’ as a one of axis époque of Ukrainian culture and as a process of worldview transformation. The phenomenon of worldview transformation traditional culture from pagan to Christian stage analyses as a sours of existential experience for contemporary man. The specific of constituting basic worldview senses and symbols of Kyjivska Rus’ culture are demonstrated here.
Key words: Kyjivska Rus’, Ukrainian culture, pagan, baptistery, worldview.